какой, наверное, улыбалась растерянному Адаму обольстительница Ева.
…Я не люблю историй с печальным концом…
Первым нам позвонил Николай Петрович. Он, разумеется, спросил, как там Настя, и, получив ответы на все банальные вопросы, напомнил, что нужно пройти контрольное обследование. По его голосу я понял, что он чего-то недоговаривал. И я буквально стал вытягивать из него всё недоговоренное…
– Тут такое дело… Контрольное обследование пройти надо, но на нем вдруг очень рьяно стали настаивать органы опеки. Возможно, это связано с тем, что на подходе документы об удочерении… Но…
– Что – но? – нетерпеливо потребовал я.
– Да… Вы приедете… Я скажу…
Не успел я положить трубку, как мне позвонил самый добрый татарин из всех, которых я знал, Василий Абдурахманович.
Он заговорил вдруг настораживающим печальным голосом.
– Да вы что все, сговорились? Что происходит? – спросил я уже раздраженно.
Василий Абдурахманович ответил, что приедет в больницу, когда мы привезем Настю на обследование, и там мы поговорим не по телефону.
Мне оставалось только пожать плечами, но на все вопросы вдруг ответила наша ясновидящая Настя.
– Они снова хотят забрать меня? – даже не спросила, а вопросом сообщила девочка, когда я отключил мобильный.
– Кто? – напряглись мы с Аглаей.
– Иностранцы. Они уже хотели. Когда я сильно болела. Ковид им помешал. Они, наверное, заплатили за меня. Я смотрела по телевизору, как детей продают за границу.
Мы с Аглаей тревожно переглянулись. Мы уже давно поняли, что Настя ничего попусту не говорит.
– Ты звонил директору детдома? – спросила Аглая, пока Настя была в ванной комнате.
– Звонил.
– И что он сказал?
– Молиться…
Аглаю мой ответ нисколько не удивил и не раздосадовал. Она окинула гостиную внимательным взглядом, точно пыталась найти затерявшегося в быту Бога. Потом приняла нужное решение:
– Так, значит, пойдем в монастырь. Благо, что недалеко.
Выглянула в окно, где застыла перед первыми заморозками стальная хмарь, из которой выпадали, словно огонь свеч, золотые купола храма за монастырской стеной.
– Собирайтесь! – скомандовала мама Аглая, когда в комнате появилась Настя.
Последнюю уговаривать не пришлось и ничего объяснять – тоже.
Но в монастырском дворе, когда мы еще не вошли в храм, нас встретило неожиданное препятствие в виде инокини с метлой. Вполне себе молодая женщина обратила на нас взор, когда мы осеняли себя троекратным крестным знамением у входа. Взгляд ее остановился на обтягивающих фигуру Аглаи джинсах. Следует признать, платок на голове не очень-то спасал этот несколько вызывающий для обители вид.
– Что
