леса, – тихо сказал Альдо, неотрывно глядя, как пламя начинает лизать его мертвое тело.Мертвого охотника из Благочинья они оттащили в грот и там и сложили – так, будто ударился головой о низкий свод сам, да и помер. На взгляд Мойры, это все выглядело весьма недостоверно и очень подозрительно, но жечь его тело тоже, лишая посмертного очищения, она не могла, а тащить на кладбище и где-то закапывать у них не было никакого времени и никаких возможностей.
– Долго?
– Что?
– Долго ты будешь гореть?
– Несколько часов. Тебе лучше подождать, – вздохнул Альдо. Огонь подобрался уже к его коже и облизывал ее, заставляя весело поджариваться и подрумяниваться. Начало пахнуть паленым мясом, и Мойре казалось, что уж что-что, а мясо она больше никогда в этой жизни есть не станет. – Вдруг дождь, или что.
И Мойра ждала. Было скучно, грустно, и Альдо вовсе не хотел уже болтать, словно с тем, как его тело поедал огонь, его призрачная суть тоже терялась и растворялась в мире, так что девушка, измученная слезами, сомнениями, страхами и бессонной ночью, в конце-концов провалилась в сон без сновидений, прислонившись к стенке грота, совсем рядом с мертвым телом.
Разбудил ее Альдо. Снова Альдо – и пробуждение было не из приятных.
– Просыпайся, просыпайся, – практически в ухо говорил он, и от холода его дыхания Мойру пробирало до костей. – Просыпайся и беги, слышишь?
– Что?…
– Сюда идут. Просыпайся, вставай и беги.
– Что случилось? – но тут она и сама услышала, буквально рядом кто-то шел по лесу, и, повернув голову, увидела смутное движение между деревьев.
– Годо! Годо, тут ты?
– Ох, Святые мои, они тут, – тихо сказал Альдо и поднялся, словно живой, хоть и весь прозрачный в свете рассвета. – Как только они станут заняты, беги. Слышишь? Ничего хорошего не будет, если ты не поторопишься.
– Альдо, – одними губами прошептала она. – Что ты …
Деревенские, из Благочинья, вышли на поляну. Некоторых Мойра смутно узнавала, на ярмарке, может, видела, а вот они ее пока что не заметили – сидела она тихо, не шевелясь, и внимание их было приковано к костру перед гротом.
– Что за фегения тут, – проворчал один, осторожно подходя к костру. Остальные следили за ним, а пуще всех – Мойра, которая не понимала, чего она должна ждать. Охотник потыкал было в тело на костре древком копья, как горящее мертвое тело внезапно пришло в движение – схватило древко и потянуло на себя вместе с мужиком, опаляя его огнем, и поднялось – обгорелое, теряющее куски плоти, местами оголенное до скелета.
– Ы, – свистнуло у него в легких, и он, горящий и сгорающий, бросился на охотников. Их было, может, пятеро, шестеро, и парочка их них, побросав оружие от ужаса, бросились прочь.
Остальные же, кое-как совладав с ужасом, обступили горящий труп, а Мойра, поняв, в чем было дело, ужом поползла прочь, волоча за собой свою потяжелевшую котомку. Скрывшись за гротом, она продолжала слышать завывания трупа,
