уважаемый есаул, что работающим у нас россиянам нужна замена. Нельзя же сразу всех уволить, производство остановится. Но мы решим эту проблему в течение… скажем, двух-трёх лет. Император Александр будет извещён.
Великий Визирь коварно умолчал, что в число девятисот войдут только немощные старики и калеки, которых дешевле отпустить, чем кормить. Зато хан и добрую волю проявил, и с русским царём не поссорился, и лицо сохранил, и рабочую силу!
Глава четвёртая
Вежливо отвергнув предложение ночевать во дворце, Михаил с Евгением, сопровождаемые почётным эскортом, поехали в казарму.
– Слышали, Евгений Викторович, что англичанин сказал? – спросил глава экспедиции.
– Это насчёт отмены похода? Слышал! Как же мы теперь будем, Михаил Романыч?
– Будем выполнять приказ, – твёрдо ответил командир, – Ни подтвердить, ни опровергнуть слова коммандера мы не можем. Значит, пойдём на Кандагар.
Казарма представляла собой просторный глинобитный барак с узенькими, высоко расположенными окошками и глиняным полом. Не шедевр архитектуры. Далеко не. Но, кроме обширных дортуаров, вмещавших полсотни людей, там было и несколько небольших помещений, одно из которых и заняли офицеры. Удобства были минимальные: два тюфяка, набитые сеном. На них наши герои и растянулись. С огромным, надо сказать, удовольствием.
– Хорошо! – пробормотал Евгений, – Чисто, пол водичкой сбрызнут… Сено свежее. Чуете, как пахнет, Михаил Романович?
– Ага! – подтвердил Михаил, шумно принюхиваясь.
Сено пахло полынью, чабрецом и чем-то ещё, незнакомым, но очень приятным.
Шуршик, обследовав помещение, тоже остался доволен, удивившись, правда, отсутствию мышей.
– Сейчас отдохнём пару часиков, переварим – и в баню! – снова подал голос хорунжий.
– Да уж, последний раз ещё в Аральском Море купались, – зевнул с подвывом Михаил.
Дверная занавеска откинулась, и на пороге возник Степан, денщик. Он был не казаком, а призванным на службу крепостным князя Голицына. Служил уже пятнадцатый год, а при Михаиле состоял уже восемь лет.
– Не будет ли каких приказаний, Ваше Благородие?
– Не будет. Дай мне помереть спокойно, – томным голосом отозвался Михаил, – Ступай себе… Впрочем, стой. Команду накормили?
– Так точно! Обед был прямо сказочный! И похлёбка с потрохами, и лепёшки, и каша с мясом. Ох, вкусная! Чаю зелёного дали – хоть упейся. Без сахару, правда, зато с халвой. Одна сотня сейчас в бане. Другая вечером пойдёт.
– О! И мы с ними! Приготовь бельишко.
– Уж приготовил, Ваше Благородие.
– Иди уже… и не беспокой… х-рр…
Степан ушёл, а офицеры сдались на милость победителя-сна. Шуршик тоже придремнул.
А через час в полутёмную комнату скользнула неслышная тень. Бесшумно ступая ногами в одних чулках, Персиваль
