на фоне заката. В вечернем свете он казался другим – более земным, что ли. Простая рубашка вместо форменной куртки, влажные после душа волосы. Но что-то неуловимо отличало его от остальных – может, военная выправка, а может, особая сосредоточенность во взгляде.
Вечер тёк неспешно и уютно, пока его не разорвала резкая трель мобильного телефона. София вздрогнула – она и забыла про телефон в кармане джинсов. На экране высветился незнакомый номер, но сердце уже сжалось в предчувствии беды.
– Софа, милая, – голос Андрея, такой знакомый, такой ненавистный, ворвался в тёплую тишину комнаты, – Как же долго я тебя искал. Ты же понимаешь, что мы должны поговорить? Я изменился, правда. Я…
Пальцы задрожали, телефон выскользнул из рук, но Пётр, оказавшийся вдруг рядом, поймал его одним точным движением. Не говоря ни слова, он выключил аппарат и положил на стол.
– У нас тут связь неважная. – Сказал он, и в его голосе была та же уверенность, что и утром на маяке. – Да и участковый хороший, если что. Тридцать лет в органах отработал, своё дело знает. – Он помолчал и добавил: – Решайте сами, когда будете готовы снова включить телефон. Спешить некуда.
София подняла глаза и встретилась с его взглядом – внимательным, понимающим, но без капли жалости или снисхождения. В этот момент она осознала: здесь она действительно в безопасности. Не от мистических сил, а от простой человеческой порядочности.
– Садись-ка к столу. – Анна Петровна уже ставила перед ней дымящуюся тарелку с ухой. – Миша сегодня расстарался, даже судака своего фирменного добавил. А потом послушаем историю? – Она подмигнула мужу. – Только не страшную, у нас гости всё-таки.
Вечер продолжился, будто и не было этого звонка. София слушала неторопливые рассказы Михаила Степановича, смотрела, как играют отблески керосиновой лампы на стенах, и чувствовала, как постепенно отпускает узел в груди. Маяк размеренно посылал свои лучи за окном, напоминая: даже в самой густой тьме есть свет, указывающий путь домой.
Глава 3: Новая жизнь
Июньское солнце плавило воздух, превращая его в густое марево над нагретыми камнями. София стояла у старого забора, щурясь на море сквозь выцветшую соломенную шляпу – очередной "трофей", найденный на чердаке. Дом Митрича постепенно раскрывал свои секреты, то и дело подбрасывая неожиданные подарки: старые кисти с потёртыми до блеска ручками, альбомы с набросками, жестяные коробки из-под карамели, полные засохших пастельных мелков.
Утро выдалось необычайно тихим. Даже чайки, обычно поднимавшие гвалт с первыми лучами солнца, сегодня лишь изредка покрикивали где-то вдалеке. София прислонилась к забору, рассеянно водя пальцем по шершавой доске. В голове постепенно складывалась новая картина – море в утренней дымке, пронзительно-голубое небо и силуэт маяка, проступающий сквозь солнечное марево.
Привычным жестом она потянулась за альбомом, лежавшим на перекладине забора, и тут случилось сразу несколько вещей.
