– рыбаки возвращались с утреннего лова. Обычный день начинался своим чередом. Чайки кружили над водой, выискивая добычу, ветер доносил запах водорослей и соли. София начала рисовать.
Обратная дорога показалась короче. Она шла по тропинке, прижимая к груди скетчбук с новыми набросками, и впервые за долгое время чувствовала себя по-настоящему живой. Утреннее солнце уже припекало, в траве стрекотали кузнечики, издалека доносились голоса рыбаков, разгружающих лодки.
Старый дом встретил её знакомым скрипом половиц. София остановилась в прихожей, осматриваясь новыми глазами. Солнечный свет высвечивал детали, которые она раньше не замечала: старые фотографии в простых рамках, потёртый ковёр с геометрическим узором, почерневшие от времени медные крючки для одежды.
Поднимаясь по лестнице в мансарду, она изучала каждую мелочь – царапины на перилах, пожелтевшие вырезки из газет на стене (кажется, старые рецензии на выставки), пучки сухих трав под потолком. Обычный способ хранения лекарственных растений в деревенских домах – так делала её бабушка.
В мансарде её ждал сюрприз: утреннее солнце, падающее через большое окно, выявило на стенах множество карандашных набросков – видимо, Митрич использовал любую поверхность для работы. Море, чайки, рыбацкие лодки, снова море – бесконечные вариации одной темы, словно художник пытался поймать неуловимый характер стихии.
София провела пальцами по одному из рисунков – тот же маяк, что она видела сегодня утром, но в другом состоянии, во время шторма. Карандашные линии почти стёрлись, но в них всё ещё чувствовалась энергия движения – порывы ветра, бьющие волны, низкие тучи.
– А, нашла сокровищницу Митрича. – Раздался за спиной знакомый голос. София вздрогнула и обернулась. В дверях стояла Анна Петровна с большой плетёной корзиной, пахнущей свежим хлебом. – Он любил делать быстрые наброски прямо на стенах. Говорил, так лучше чувствуется масштаб будущей работы.
– Я не слышала, как вы вошли. – София почувствовала, как сердце постепенно успокаивается.
– Стучала несколько раз. – Анна Петровна прошла в комнату, по-хозяйски оглядывая беспорядок на столе. – Ты так увлеклась рисунками… Принесла тебе поесть. После прогулки к маяку обычно зверский аппетит просыпается. Особенно от морского воздуха.
Она поставила корзину на стол, откинула клетчатое полотенце. Запах свежеиспечённого хлеба наполнил мансарду, смешиваясь с солоноватым воздухом из открытого окна. София хотела отказаться – годы жизни с Андреем приучили её с подозрением относиться к любой незапрошенной заботе – но желудок предательски заурчал. Только сейчас она осознала, что действительно голодна, будто утреннее рисование потребовало не только душевных, но и физических сил.
– Давай-ка для начала позавтракаем. – Анна Петровна уже хозяйничала, расставляя на старом столе угощение. – А потом, если захочешь, расскажу тебе немного о Митриче. Он был… необычный человек.
Из
