с маяка, теперь она могла разглядеть его лицо. Лет сорок пять, глубокие морщины у глаз, совершенно седые виски, хотя остальные волосы тёмные. Военная выправка проступала в каждом движении.
– Я… да. – София с трудом подавила желание отодвинуться. После Андрея любое мужское присутствие вызывало инстинктивный страх. – Невероятный.
– Здесь каждый закат такой. – Он опустился на траву в паре метров от неё, достаточно далеко, чтобы не нарушать личное пространство. – Но к этому не привыкнешь. Я пятнадцать лет тут живу, и каждый вечер как первый.
Что-то в его голосе – спокойное, чуть хрипловатое звучание – помогло Софии немного расслабиться. Он говорил, глядя на море, а не на неё, словно понимал её настороженность.
– Вы… смотритель маяка? – Спросила она, удивляясь собственной смелости.
Он кивнул:
– Пётр. Просто Пётр. Классических смотрителей маяка давно нет – всё на автоматике. Я скорее… хранитель. – Он усмехнулся каким-то своим мыслям. – А вы, видимо, живёте в дома Митрича?
– София. – Она заметила, как что-то дрогнуло в его лице при упоминании старого художника. – Вы его знали?
– Хороший был человек. – Просто ответил Пётр. – Научил меня видеть море иначе. Не как преграду или угрозу, а как… – он помолчал, подбирая слова, – как живое существо, наверное. Со своим характером, настроением, тайнами.
София невольно глянула на скетчбук, где только что пыталась поймать силуэт этого человека на фоне заката. Пётр перехватил её взгляд:
– Вы тоже рисуете? – В его голосе не было привычного снисхождения. Только искренний интерес.
– Пытаюсь. – София захлопнула скетчбук. – Точнее, пыталась раньше. Сейчас… не знаю.
– Море поможет. – Уверенно сказал он, поднимаясь. – Оно всегда помогает тем, кто готов слушать. – Пётр отряхнул брюки от песка и травы. – Мне пора – служба. Но если захотите порисовать у маяка – приходите. На рассвете тут особый свет.
Он ушёл так же внезапно, как появился – только песок поскрипывал под тяжёлыми ботинками. София смотрела ему вслед, пытаясь понять, что именно в этом коротком разговоре заставило её почувствовать себя… в безопасности? Или дело было в чём-то другом?
Ветер усилился, принося прохладу ночи. Пора было возвращаться, но она медлила. Здесь, между морем и звёздами, вся прошлая жизнь казалась дурным сном. Реальными были только эти мгновения – солёный ветер на губах, шорох гальки под ногами, крики запоздалых чаек и странное чувство начала чего-то важного.
Она встала, бережно спрятав камешек обратно в карман. В скетчбуке остались торопливые наброски – море, маяк и силуэт человека между небом и водой. Может, завтра она придёт сюда на рассвете. Может, впервые за долгое время возьмётся за краски. А может…
Маяк вспыхнул особенно ярко, прочертив световую дорожку по тёмной воде. София улыбнулась, вспомнив слова Петра о море, которое помогает тем, кто готов слушать.
