1960-м годам революционную идею Барра о постоянном обновлении заменила концепция МоМА как музея истории современного искусства. Притязание было вполне обоснованным: коллекция на 53-й улице включала такое количество шедевров, что никакой другой музей не мог сравниться с МоМА в плане энциклопедической широты и качества своего собрания.
Несмотря на усиление исторической составляющей, МоМА по-прежнему был решительно ориентирован на новейшее искусство и сыграл большую роль в утверждении абстрактного экспрессионизма как первого важного послевоенного течения, которое сигнализировало о выходе на сцену подлинно американского искусства, пользующегося интернациональным влиянием. Абстрактный экспрессионизм, понимаемый как логическое следствие сюрреализма, соответствовал барровской концепции модернизма, и потому музею было достаточно просто встроить новое течение в свой канон. Концептуальные проблемы МоМА начались уже после абстрактного экспрессионизма. Поп-арт и минимализм было нелегко вписать в канонический нарратив Барра, и хотя МоМА храбро пытался идти в ногу со временем, его усилия зачастую были не слишком уверенными.
К концу 1950-х годов радикальный институт, каким МоМА виделся Барру в 1930-х, сам перешел в категорию истеблишмента, сдерживаемый собственной историей и постоянно растущим весом хвостовой части торпеды. Музей попал под усиливающийся огонь упреков со стороны нового поколения художников и критиков, воспринимавших его как респектабельный бастион официальной культуры, консервативный в своих установках, программе и мировоззрении. Несмотря на то что поп-арт родился чуть ли не на пороге МоМА, институциональные и критические баталии вокруг него разыгрались в Европе, и в собрании музея это важное течение по сей день представлено довольно скромно. Еще менее убедительно отражены минимализм, концептуализм и искусство 1980-х – 1990-х годов, но, возможно, такой исход был неизбежен. Конечно, гораздо проще рассказывать о событиях на другом континенте, с безопасной дистанции, которая позволяла музею обобщать зачастую сложные процессы без риска быть обвиненным в предвзятости, поверхностности и неубедительности. В отсутствие межконтинентальной далекой перспективы, обеспеченной откровенно евроцентричным взглядом Барра[66], музей оказался не готов к напряженной критической борьбе и горячим спорам, сопровождавшим развитие американского искусства после абстрактного экспрессионизма.
В 1929 году, когда был основан Музей современного искусства, термины modern и contemporary были по существу синонимами в представлении большинства обозревателей. Но постепенно, по мере утяжеления хвостовой части барровской торпеды, их значения разошлись. Соответственно, начиная с 1960-х годов понятие contemporary все больше стало совпадать с понятием «постмодернизм», оставив МоМА за рамками этой совершенно новой главы в истории современного искусства и культуры[67].
Как бы там ни было, к 1970-м годам – а Барр оставил свой пост в 1967 году после тридцати восьми лет интенсивной
Еще в 1944 году это было признано «главнейшим источником неприязни по отношению к музею», как выразился Джеймс Тролл Соби в служебной записке, датированной 19 августа 1944 года. Цит. по:
См.:
