врач? – поинтересовался мужской голос. Я немедленно вообразила себе его обладателя: сидит, бедолага, в глубоком кресле и потеет сквозь майку-алкоголичку, на которой больше еды, чем во всем его заплесневелом холодильнике.
– Я медсестра.
– Ладно, может, и медсестра сгодится.
– Давайте попытаемся выяснить.
– Я больше ни хрена не помню. Какую таблетку принять, чтобы это прошло?
– Вам нужно принять… вот черт! Забыла!
– Что ты за медсестра после этого?
– Я медсестра, которая не занимает телефон больницы с дебильными вопросами.
– Я нажалуюсь твоему начальнику! Как тебя звать?
– Мона, – ответила я и сбросила соединение.
У администраторши отпала нижняя челюсть.
– Не переживай, он все равно не запомнит. – И я осклабилась, давая понять: впредь будешь думать, прежде чем совать мне трубку.
Я нашла для Габриэллы журнал «Нэшнл джиографик» с морскими черепахами на обложке и посвященной им статьей, а также, судя по всему, довольно вульгарный любовный роман, действие которого разворачивалось в рыбацкой деревушке. Меня не было в палате от силы минут пятнадцать, но девушка уже выключила телевизор.
– Больше не хочешь смотреть?
– Слишком утомительно.
– Знаю.
– Мне больше нравятся настоящие люди, – заявила она.
– Мне тоже люди нравятся. Особенно когда их нет поблизости.
– Это называется когнитивный диссонанс.
– А еще это называется жизнь.
– Вы прямо всезнайка.
– Это хорошо или плохо?
– Вообще-то, типа, плохо.
– Ну, типа, извини.
– Ничего. Все постоянно стараются казаться милыми, и я вроде как тоже, но иногда очень надоедает. Как думаете, это плохо?
– Что ты имеешь в виду?
– По-вашему, нужно всегда быть милой, двадцать четыре на семь, даже если не хочется? И если не хочется, но все равно ведешь себя мило, это ведь вроде как обман?
Не первый такой случай, но достаточно редкий: философские вопросы от пациента. Я настолько привыкла к безумным звонкам и вечным ипохондрикам, которые воспринимают каждую царапину как конец света и трагедию века, что попросту растерялась, услышав глубокую мысль.
– Ты… кажется, ты не того человека спрашиваешь, – пробормотала я. – Стыдно признать, но я далеко не всегда такая уж милая. Даже наоборот случается: когда легко можно быть милой, я решаю вести себя как… ну ты сама сказала, как всезнайка.
– А если, например, вести себя не мило, но быть милой в душе? – спросила Габриэлла. – Или нет, погодите: если ваши действия помогают людям, а мысли при этом злые? Типа, делаешь людям добро, а в глубине души злишься.
– Ого! По телику такого точно не услышишь.
– Но ведь вопросы интересные, правда?
– Конечно.
