style="font-size:15px;"> – Оно запирается на ключ. Я подумал, что здесь он будет в большей сохранности, чем в министерстве, полном людей, с которыми я едва знаком.
– Шофер оставался внизу все время, пока вы читали отчет?
– Я отпустил его. Поймал такси на углу бульвара.
– Вернувшись домой, вы поговорили с женой?
– Об отчете Калама – нет. Я вообще никому ничего не говорил до следующего дня. Около часу я встретился с президентом в палате. Мы встали у оконного проема, и я ввел его в курс дела.
– Это произвело на него впечатление?
– Мне показалось, что да. Как и на любого человека, возглавляющего правительство и вдруг оказавшегося в такой ситуации. Он попросил немедленно отправиться за отчетом и лично принести документ к нему в кабинет.
– Отчета в бюро не оказалось?
– Да.
– На дверном замке были следы взлома?
– Мне кажется, что нет.
– С президентом вы больше не встречались?
– Нет. Мне действительно стало дурно. Я велел отвезти себя на бульвар Сен-Жермен, отменил все встречи. Жена позвонила президенту, сказала, что мне плохо, у меня был обморок и я прошу перенести нашу встречу на завтра.
– Жена знает?
– Я солгал ей. Впервые в жизни. Я и сам толком не помню, что рассказал ей. Наверняка сам себе противоречил.
– Она знает, что вы сейчас здесь?
– Она думает, что я на собрании. Не знаю, понимаете ли, в какой ситуации я оказался. Я вдруг очутился совершенно один, с явственным ощущением, что стоит мне открыть рот, как все разом на меня ощетинятся. Кто мне поверит? Отчет Калама был у меня в руках. Кроме меня и Пикемаля его в глаза никто не видел. А между тем на протяжении последних лет я не менее трех раз был приглашен к Артуру Нику, главному подрядчику, и посещал его особняк в Самуа.
Пуан вдруг обмяк в кресле. Плечи его опустились, подбородок потерял жесткие очертания. Всем своим видом он говорил: «Не знаю. Делайте что хотите».
Мегрэ, не спрашивая разрешения, задумчиво налил себе еще водки и, лишь поднеся стопку ко рту, вспомнил, что следовало бы сначала предложить собеседнику.
Глава 2
Звонок президента
Конечно, за годы службы у Мегрэ не раз возникало подобное ощущение, но с такой силой – никогда. Возможно, тому способствовали теснота помещения, скромная, непритязательная, уютная обстановка, запах самодельной водки, бюро, так напоминавшее бюро его собственного отца, увеличенные фотографии «стариков» на стенах… Одним словом, комиссар чувствовал себя врачом, которого срочно вызвали посреди ночи к больному и которому пациент доверил свою судьбу.
Самое любопытное, что человек, сидевший напротив в ожидании «диагноза», походил если не на родного брата Мегрэ, то уж на двоюродного точно. И дело было не только во внешности. Комиссару
