на работу. Война сделала так, что им пришлось стать медсестрами, учителями, прядильщицами и ткачихами. Их численность возросла в переполненных административных бюро Империи. А теперь перед Лейлой, в ее саду, под крышей павильона, где всегда звучал лишь женский смех, стоял иностранец и задавал ей трудные волнующие вопросы. Лейла поднесла руку к виску – разболелась голова. «Нужно всему учиться заново, – сказала она себе. – Соблюдению правил поведения, контролю над эмоциями. Нужно схватить в кулак этот новый мир, хотя мы даже не понимаем, что же это за мир». Задача казалась ей огромной, просто колоссальной.
Раздался грустный, но властный призыв к молитве, спугнул стаю голубей, и те закружились в сером небе. Лейла вздрогнула, вспомнив об обязанностях. Она опустила взгляд на Ахмета, который подошел к ней, словно догадался о неловкости матери. Она обняла его за плечи. В этот момент в присутствии французского офицера, такого же растерянного, как и она, но по совершенно другим причинам, Лейла поняла, что их жизни никогда не будут прежними.
Глава 8
Поздно ночью Фериде разбудила Лейлу. Селим-бей только что вернулся из дворца Йылдыз и просил жену к себе. Служанка расплела ей волосы, натерла ароматным маслом грудь, живот и бедра. И Лейла направилась к мужу в комнату, где он ждал ее в красном бархатном кафтане.
Селим медленно ее раздел, не проронил ни слова, пока она не предстала перед ним полностью обнаженной. Лейла знала, что ему нравится рассматривать ее. Она не имела права шевелиться, пока его пальцы скользили по волосам, слегка коснулись груди, гладкой кожи живота, пробуждая каждый сантиметр ее тела. Хотя ей тоже хотелось ласкать его, она должна была ждать. Кровь стучала у нее в висках. Мангал не мог прогреть комнату, и молодая женщина вздрогнула. Покоряясь его настойчивому взгляду, она почувствовала себя слабой, уязвимой, как в первый раз, когда занималась с ним любовью, гордясь тем, что он так страстно ее желал. Она полностью ему отдалась, потому что Селим был щедрым любовником.
Однако в эту ночь он был отстраненным. В поисках эгоистического наслаждения его ласки были рассеянными, губы холодными. Даже запах его тела показался чужим. Когда она попыталась напомнить о себе нежными движениями, он нетерпеливо остановил ее. Схватил за запястья и сжал над ее головой, думая лишь о том, чтобы получать, ничего не давая взамен. Оскорбленная, она замкнулась, уносясь мыслями прочь, даря ему податливое, но инертное тело. Казалось, он ничего не заметил, и она обиделась на него. И чему она удивлялась? Ведь именно Селим всегда выбирал время их встреч. Их личная жизнь зависела только от его желания. Тем не менее она никогда ему не отказывала, повинуясь долгу.
Когда свечи рисовали на шелке фонаря мимолетные тени, черты лица мужа заострялись от наслаждения. Лейла ощутила невероятное одиночество. Она так и не поняла, что произошло: либо Селим не захотел доставить ей удовольствие, либо оно от нее ускользнуло. И вдруг на мгновение у нее в голове промелькнул образ француза
