дней, то метаясь в бреду, то просыпаясь от кошмаров. Разум его прибывал словно в тумане, но подсознанием Гилберт догадывался, что все это наказание, посланное судьбой. Он, то проклинал Поля, то звал вернуться.
Наконец наступила блаженная тьма, в которой нет снов с их ужасами.
Первым, что он увидел перед собой после выздоровления – это изборожденное морщинами лицо старика Вилуса. Серые глаза того, окаймленные лохматыми бровями, смотрели с тревогой и заботой. Тонкая костлявая рука легла на лоб Гилберта. Старик удовлетворенно хмыкнул и сказал:
– Идет на поправку парень.
Лис хотел засыпать старика вопросами и благодарностями, но тот лишь строго пригрозил:
– Не смей вставать, пока тебе этого не разрешит Марио.
Марио… Пред глазами сейчас же всплыл образ веселого толстяка, известного своей любовью к еде и выпивке, но в отличие знающем лекарское дело. Лекарь переехал сюда с полгода назад вместе с женой и двумя дочками, и за это время успел понравиться всем без исключения жителям Заречья. И дело даже не в его добродушном нраве. Просто человек он был простой, всегда мог найти общий язык хоть с кем. У него никогда не было недоброжелателей или уж подавно – врагов.
Вскоре в дом Де Арни заявился и сам лекарь. Уже немного подвыпивший, толстощекий, с широким прямым лбом. Усам своим он давал полную волю и не утруждал себя их укорачивание или подравниванием. Голову его, как всегда, венчал какой-то нелепый колпак, походивший на горшок для цветов.
– Вы только посмотрите! – обвиняюще завопил он. – Как никак, больной очнулся! Спать, конечно, хорошо, господин Гилберт. Но не три же дня, в конце концов!
Заметив немалое изумление на лице Лиса, Марио продолжил деловито:
– Вижу, вы поражены. Советую перестать, так наплевательски относиться к собственному здоровью. – Марио повысил голос и стал расхаживать по спальне. – Да понимаете ли вы, что жизнь ваша была на краю! Когда Вилл вас нашел…
– Он кричал о демонах, которые хотят сжечь его в огне! – прервал старик, выпучивая глаза и перекрещиваясь на всякий случай.
– Вы были безумны. Еще немного и рассудок был бы окончательно разрушен. Как такое могло случиться? И что, во имя Святой Девы, творится в вашем доме? Все перевернуто к верху дном! Повсюду эль, вино, битое стекло. Неужели вы принимали на пир Сатану вместе со свитой? А меня тогда почему не пригласили?
– В погребе… в погребе, наверняка, что-нибудь осталось! – выдавил из себя Лис, приподнимаясь над постелью.
– Лежите, лежите, господин Де Арни! – строго приказал толстяк, а следом велел Вилусу: – А ты, Вилл, давай-ка дуй в погреб. Что-то в горле у меня пересохло совсем. А знаешь ли, как плохо работать, не выпив кружечку доброго эля, иль бокальчик винца? Нет, я кажется тебе не рассказывал… Но ничего, возвращайся поскорей, да мы наверстаем упущенное. –
