РОДНАЯ, НЕ МОГЛА НЕ ПРИЕХАТЬ. В ЖИЗНИ СЛУЧАЙНОСТИ НЕТ! ЭТОТ МОХ СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ ТЕБЯ ВЫСОХ! НИКТО НЕ МОГ БЫТЬ НА ТВОЕМ МЕСТЕ!»
«КАК И НА ТВОЕМ, РОДНОЙ!»
Глава 5. Tragodia: начало
«Viviamo tutti sotto lo stesso cielo, ma non tutti hanno lo stesso orizzonte».5
«Behind every woman there’s someone that broke her, a song that moved her, a moment that inspired her and a dance floor that healed her»6
«Любовь Васильевна, а сколько лет вашему имению?» – обратился к бабе Любе Николай Константинович Фруентов, профессор Хабаровского Государственного медицинского института, заведующий кафедрой фармакологии, когда все гости отобедали под напитки бабы Любы. От виски и джина профессор категорически отказался, а за ним все остальные. Напитки бабы Любы привели его в восторг, особенно «грушевка»!
«Да лет двести, не меньше. Тайгу вырубали японцы еще в девятнадцатом веке. Здесь стоял японский гарнизон…» – ответила баба Люба. Окинув всех взглядом, Фруентов, словно забыв, о чем спросил бабу Любу, сказал:
«Сегодня отдыхаем. Идти на вашу плантацию нужно свежими, с ясной головой. Короче: встаем в шесть утра, баба Люба, прошу Вас, только соки, чай, кофе, молоко, сметану… А Сегодня с Любой что-нибудь напеките – пирожков с мясом хочу и посыпанных сахаром горячих румяных ватрушек… Это не капризы старого человека, это – для дела! Ведь мы идем на встречу с Вечностью, вернее, с одной ее неразгаданной тайной! Женьшень будет чувствовать наше душевное и физическое состояние. И, если примет то, что мы принесем ему с собой и нас, носителей, откроет нам свой тайны… А тайны здесь, заверяю вас, умопомрачительные… Вот перейдем к сигарам Сергея – гавайским и гаванским и к моему ликеру, я вам чрезвычайно интересные вещи о японцах поведаю! Цуёку ни наримасуё, а не…»
«Тадабатаракидэс» – в один голос выкрикнули баба Люба и Сергей…
«Бандзаи! – Ура! Да здравствует! Десять тысяч лет!» – крикнул Всеволод Петрович. Остальные, кому сказать было нечего по- японский, и они ничего не поняли, что сейчас за столом произошло, переглянулись, а потом весь стол буквально заржал, держась за животики…
«Говоришь, что гавайские сигары твои, не различить от гаванских?», – обрезая кончики двух сигар, предложенных ему Сергеем, и макая их в чашечки из тончайшего фарфора – сакадзуки, не смотря на Сергея, сказал Коля (здесь решили всех называть только по именам, кроме бабы Любы, ибо «Люб» было две). Обрезанные кончики сигар, по очереди, брал в рот, долго жевал, потом слюну плевал себе на ладонь… Только после этого, запалил одну сигару от свечки, и начал затягиваться. Через несколько секунд, окинув взглядом всех присутствующих, подошел к Сергею и что-то ему шепнул!
«В яблочко, Коля!» Профессор отложил первую сигару и приступил ко второй. Встал, вновь подошел к Сергею и вновь что-то шепнул ему на ухо:
«В мыло, профессор! Это настоящая гаванская сигара, купленная мной в табачной лавке „Золотого Рога“, когда мы с Любой ездили тебя встречать!»
«Да ну-у, – не скрывая досаду, протянул
Мы все живем под одним и тем же небом. Но не все имеют один и тот же горизонт» Приписывают Лао Цзы
Для всякой женщины найдется мужчина, кто может «сломать» ее. Но, в душе каждой надломленной женщины найдется мелодия, которая выпрямит ее, и зазвучит так, что закружит ее в танце, который исцелит ее полностью и сделает сильной!
