я совсем не знал его, – прошептал Друсс.
– Да и он, похоже, не знал тебя, – вздохнул Шадак. – Это вечное проклятие отцов и детей.
– А у тебя есть сыновья?
– Был один. Погиб неделю назад в Кориалисе. Он полагал себя бессмертным, и вот что из этого вышло.
– Что с ним случилось?
– Он бросился на Коллана, и тот изрубил его на куски. – Шадак закашлялся и встал. – Надо поспать немного. Скоро рассвет, а я уже не столь молод.
– Спокойного тебе сна.
– Да, парень, я всегда сплю спокойно. Ступай к своим родителям и скажи им что-нибудь на прощание.
– Погоди! – воскликнул Друсс. Воин задержался на пороге. – Ты верно сказал. Я не хотел бы, чтобы Ровена осталась одна в горах. Я говорил в гневе…
Шадак кивнул:
– Силу человеку дает то, что вызывает в нем гнев. Помни об этом, парень.
Шадаку не спалось. Он удобно устроился в кожаном кресле, вытянул длинные ноги к огню и положил голову на подушку, но образы и воспоминания продолжали клубиться в его уме.
Он снова видел перед собой сатулийское кладбище и Йонасина, обнаженного по пояс, с широкой изогнутой саблей и маленьким железным щитом на левой руке.
«Что, дренай, страшно?» – спросил он.
Шадак, не отвечая, медленно отстегнул перевязь и снял теплую шерстяную рубаху. Солнце грело спину, свежий горный воздух наполнял легкие. Нынче ты умрешь, шепнул ему внутренний голос.
И поединок начался. Первую кровь пустил Йонасин, задев грудь Шадака. Больше тысячи сатулов, собравшихся вокруг кладбища, разразились криками. Шадак отскочил назад.
«Уж не намерен ли ты покуситься на мое ухо?» – небрежно бросил он. Йонасин сердито зарычал и снова ринулся в атаку. Шадак отразил удар и двинул сатула кулаком в лицо. Кулак отскочил от скулы, но Йонасин пошатнулся, и Шадак ткнул его мечом в живот. Йонасин успел отклониться вправо, и клинок распорол только кожу на боку. Настал черед Йонасина отскочить назад. Из пореза хлестала кровь, и сатул потрогал рану, изумленно глядя вниз.
«Да, – сказал Шадак, – у тебя тоже есть кровь в жилах. Иди сюда, я пущу тебе еще малость».
Йонасин с воплем ринулся вперед, но Шадак ступил в сторону и рубанул его по шее. Когда смертельно раненный сатул повалился наземь, Шадак ощутил громадное облегчение и радость осуществившегося. Он жив!
Но его карьере пришел конец. Переговоры завершились ничем, и после возвращения в Дренан Шадака отправили в отставку.
После этого он нашел свое истинное призвание, став Шадаком-Охотником, Шадаком-Следопытом. Разбойники, убийцы, изменники – он шел за ними, как волк.
За все годы после боя с Йонасином он не знал больше подобного страха. До сегодняшнего дня, когда молодой воин с топором вышел на солнце.
«Он молод и не обучен, я убил бы его», – твердил себе Шадак.
Но льдистые голубые глаза и сверкающий топор не
