стерла с подбородка кровь. Сейчас она испытывала облегчение. Рагнар – не Ролло. Пусть подождет. В ее движениях вновь появилась прежняя плавная медлительность. Откинув назад испачканные кровью волосы, она стянула их в узел на затылке и не спеша закуталась в покрывало. Подземелье она покинула величественно, как и подобает королеве.
– В чем дело, Рагнар? Почему такой шум?
Датчанин со всех ног бросился к ней через весь двор, только искры летели от его факела. Остановившись, он продолжал дышать тяжело и разгоряченно.
– О, я волновался! Этот зверь загрыз кого-то из моих людей. А тебя нигде не было…
– Этот зверь мой. И ты ответишь за то, что причинил ему вред, – ледяным голосом оборвала его Снэфрид.
Ее слова подействовали на датчанина как ушат морской воды в декабре. Рагнар выпрямился, отдышался.
– Конунг Ролло требует тебя к себе.
– Вот как? Прямо сейчас? Видят боги, меня это радует! Едва покинув мои объятия, он вновь…
– Нет! – перебил ее Рагнар. Его костистое широкоскулое лицо стало злым. Он сообразил, что эта женщина попросту дразнит его. – Ролло зовет тебя на пир, устроенный в честь прибытия в Руан Олафа Серебряный Плащ.
– Олафа?
Это меняло дело. От Олафа давно не было вестей, он отсутствовал в Нормандии больше года – ездил торговать, отправлял свои товары к Ролло… А потом из-за моря донеслась весть, что Олаф собирается посетить Норвегию.
– Ждите меня, – бросила Снэфрид. – Я поеду в город. Эй, Орм, кликни слуг, пусть пока угостят воинов брагой.
Она ушла, а Рагнар ждал, глядя на пляшущий огонь факела. Его люди недоумевали, зная, что в городе готовится пир. А здесь творятся странные дела: огромная страшная кошка, растерзанный труп во дворе…
Им пришлось ожидать Снэфрид долго. Рагнар мерил шагами двор. Он сам напросился ехать за Снэфрид. Его неотвратимо тянуло к этой женщине! О Лебяжьебелая – прекрасная, величественная, манящая!.. А как она сражается! Настоящий берсерк! Она способна уложить троих, и при этом руки у нее останутся нежными. Рагнар помнил, как бережно Снэфрид касалась его, перевязывая рану на плече. Несмотря на ее надменность, в бледной полуулыбке финки таилось обещание…
– Ты заснул, Рагнар?
Он не слышал, как она подошла. Датчанин зашевелил губами, пытаясь что-то сказать, но только с силой выдохнул.
Высокая Снэфрид была почти одного с ним роста. Ее стан облегала великолепная белая туника, сверкая серебряным шитьем и жемчугом. Ярко-алый плащ на горностаевом меху, схваченный на груди золотой пекторалью[17], прикрывал плечи. Серебристые волосы по франкской моде были подняты, красиво уложены и перевиты жемчужными нитями, а на лбу светился широкий золотой обруч, украшенный чеканкой. Эта прическа только подчеркивала изящную посадку головы и стройную шею королевы Нормандии.
– Ты прекрасна, как сама Фригг, супруга Одина! – воскликнул Рагнар и как завороженный шагнул к ней.
Пектораль – богато декорированная нагрудная пряжка.
