style="font-size:15px;"> – Ты был занят целый день? – вопросом на вопрос ответила девушка. – Много ли привезено из Бретани?
– Видят боги, весьма. Походы моего брата всегда удачны, и закрома Руана теперь полны до краев. Ролло отправился отдыхать, поэтому все легло на мои плечи.
Он пытливо посмотрел на нее.
– Ты опечалена тем, что Ролло не посетил тебя? – словно прочитав ее мысли, негромко спросил юноша.
– Какое мне до него дело? – отрезала Эмма.
Резко поднявшись, она подошла к Атли, почти материнским движением поправила ему сбившийся и волочившийся по земле плащ. Она всегда была с ним нежна, когда сердилась на его брата. Сейчас, в полумраке, она не видела его лица, но поспешила убрать руку, когда Атли склонился, чтобы коснуться ее губами.
– С чем ты пришел ко мне?
Оказалось, что он явился позвать Эмму в город. Там сейчас оживление – викинги пируют после похода, пылают костры, устраиваются игрища. Собрались толпы горожан, музыкантов, бродячих фокусников, поводырей медведей.
– Конечно же, я готова! – радостно откликнулась Эмма, накидывая расшитое яркой тесьмой покрывало. Что ей Ролло! Она намерена веселиться!
У большого моста через Сену на кострах жарились гигантские туши, и воздух казался густым от дыма и чада. Толпа разноголосо шумела. Эмма смеялась, пробираясь сквозь нее вслед за Атли.
– Пиво! Кому подогретого пива!
Кричали по-норвежски, но Эмма уже понимала варварскую речь. Она хохотала, глядя, как рослый, голый по пояс норманн зачерпывает огромным ковшом из котла пенный напиток и разливает его в тянущиеся со всех сторон чаши. Здесь были и успевшие поладить с норманнами франки, и воины Ролло. Эмма уже не удивлялась, видя, как запросто братаются с варварами ее соотечественники.
Пылали костры, с жарившихся быков и свиней жир с треском и шипением стекал на угли, вспыхивая синими огнями.
Эмма получила свой кусок поджаренного свиного окорока, еще дымящийся, и впилась зубами в душистое мясо. Люди вокруг, среди которых были и нищие – когда еще им удастся набить брюхо! – тоже торопливо ели. Викинги шумели, перебивая друг друга, стремясь погромче поведать о своих подвигах, толкались, хлопали по плечу, хохотали, показывали столпившимся горожанам золотые гривны, наручни, хвастали дорогим оружием. От костра к костру бродили увешанные кожаными мехами продавцы вина – анжуйского, бургундского, аквитанского. Северные воины, оценившие франкское питье, щедро платили, пили, расплескивая вино, кто-то пел, кто-то уже дремал. Под звуки бубна плясал медведь. Толстый монах в засаленной рясе, обнявшись с язычником, учил того петь латинскую литанию. У разрушенной часовни близ моста шла игра «в кошку». На перекладине был подвешен на веревке бочонок, и мужчины, пуская коней с места в карьер, проносились под ним, взмахивая палицей. В бочонке, истошно крича, сидела кошка. Эмма уже привыкла к этой жестокой забаве и, посмеиваясь, примкнула к толпе зрителей. Тому, кто разбивал бочонок и освобождал животное, доставался приз.
