style="font-size:15px;"> – Погоди, Кари. Дай и мне разок сплясать с невестой.
– Клянусь копьем, ты счастливчик, Атли Нормандский, – уступая ему девушку, проговорил викинг. – Взял в невесты такую красавицу – истинную лозу покровов!
Эмма уже привыкла к иносказаниям варваров, к этой своеобразной поэзии. Смеясь, она положила руки на плечи Атли. Его прикосновения были нежными, он не сводил с лица Эммы блестящих глаз. Головное покрывало девушки сползло на плечи, волосы рассыпались, серебряные браслеты на запястьях позвякивали. Вся она, с головы до пят, казалась невесомой и звенящей.
– Красивее тебя нет никого во всей Нормандии!
«Ролло так не считает», – мгновенно промелькнуло в голове у Эммы, и сейчас же она отогнала мрачные мысли. Общее внимание ей льстило, веселье толпы возбуждало, как хмельное питье.
Внезапно она вздрогнула, заметив над толпой суровое костистое лицо конного воина. Возвышаясь в седле, он пристально смотрел на нее, насмешливо кривя тонкогубый рот. Рагнар Датчанин! Ее враг, насильник, свидетель ее позора и смертельного унижения! Датчанин кивнул ей и многозначительно погладил рукоять притороченной к седлу секиры.
Эмма метнулась прочь, не обращая внимания на оклики Атли. Пробившись сквозь толпу, она остановилась лишь у пристани, в темноте, среди сложенных штабелями смоляных бочек. Спрятавшись в их тени, она проглотила соленый ком давней обиды и боли. Нет, никогда не сжиться ей с чужаками-северянами, никогда не забыть первой встречи с ними!
В отблесках многочисленных огней тяжело катилась Сена, омывая грузные опоры старинного моста. Глыбы, из которых они были сложены, помнили еще времена римлян и казались вытесанными руками гигантов, которым стало под силу покорить мир, оставив о себе память на многие века.
Эмма смотрела на низкие мощные арки моста, вспоминая, как год назад точно так же стояла здесь. Тогда шел дождь, и вода во вздувшейся реке поднялась почти вровень с пролетами. По течению плыли щепки, мусор и бревна от подхваченных паводком жилищ. Позади Эммы топтались ни на миг не покидавшие ее стражники, но ни один из них не шевельнулся, когда к ней направился Рагнар. Датчанин был одним из приближенных ярлов Ролло, и викинги не посмели перечить, когда он схватил Эмму за руку и заглянул ей прямо в глаза. Эмма попятилась, а он надменно улыбнулся, его глаза скверно заблестели.
– Надо же! Птичка из Гилария! А я-то не верил слухам.
По-франкски он говорил плохо. Когда-то, прокравшись в мирный Гиларий-в-лесу, он прикинулся немым, чтобы не выдать себя. Он был первым врагом, которого Эмма встретила на своем пути.
Тогда, презрительно взглянув на нее, Рагнар фыркнул и точно так же, как сегодня, погладил древко секиры за поясом.
– Ну как, красотка, узнаешь своего первого мужа?
Эмма бросилась от него. Размытая почва заскользила у нее под ногами, но внезапно ее подхватила чья-то сильная рука и оттащила
