едва сдерживается, чтобы не швырнуть ему в лицо свою перчатку и не спровоцировать дуэль. Но не годится таким образом начинать исполнение тех важных функций, что возложены на него в столице Новой Франции. Он вдруг начинает жалеть, что на нем лежит такая тяжкая ответственность и он не может позволить себе подобающим образом проучить этого наглеца, глядящего на него столь презрительно и дерзко.
– Да, – говорит он монотонным голосом, – она прекрасна, не правда ли, эта новая королева Квебека? Графиня де Пейрак.
– Сударь, прекратите трепать имя госпожи де Пейрак! Она была моей, – с вызовом повторяет господин де Ла Ферте. Его глаза сейчас похожи на два осколка мутного стекла.
Глубоко задетый, Николя де Бардань отступает. Вернувшись к своему столу, где стоит кружка пива, которое он едва пригубил, он вспоминает слова господина де Ла Ферте и задерживает внимание на выражении «по побочной линии». Ему на память приходит, что брат одной из фавориток короля, Луизы де Лавальер, давно занимает какую-то должность в Вест-Индской компании и имеет в Канаде некоторые доходы.
Может быть, это он? Но что означает его похвальба касательно Анжелики? Что еще ему предстоит узнать о той, которую он любит так страстно и безрассудно?
Господин де Бардань вздыхает.
Сначала были признания циника-полицейского и вот теперь – излияния распутника-дворянина. Где бы он ни оказался, он всегда будет страдать.
Однако его вмешательство немного отрезвило господина де Ла Ферте, чье сердце начинает грызть тоска. Он герцог. А эти ничтожества позволяют себе обращаться с ним свысока… Черт побери! Как низко он пал! Даже когда сбегаешь на край света, тебя могут ждать сюрпризы…
Он чувствует себя плохо:
– Эй, кабатчик! Можете сварить кофе по-турецки?
Мужчина с военной выправкой, сидящий неподалеку, предлагает:
– Сударь, если вам хочется кофе по-турецки, я приглашаю вас к себе. Я к нему пристрастился в Будапеште, когда сражался с турками на стороне германского императора.
Он говорит, что он Мельхиор Сабанак, лейтенант в отставке, приехавший в Канаду с полком Кариньян-Сальера и оставшийся здесь, после того как отморозил ногу во время зимней кампании против ирокезов из союза пяти племен.
– Конечно, жизнь в Квебеке не такая роскошная, как в Версале, – добавляет он, разглядывая богатую одежду четверых придворных.
Тот, к кому он обратился, усмехается:
– Да? Вы так считаете? После такого дня, как сегодняшний, вы полагаете, что Квебек не может превзойти Версаль? Так знайте же, что вы принимали сегодня одну из его королев! Королеву, покорившую все сердца!
Он опять начинает бормотать:
– Подумать только! Этот пират наставил рога и королю, и мне…
Тот, кого называют бароном, прерывает его:
– Монсеньор, говорите тише. Ваши заявления могут доставить нам неприятности. Здесь все друг друга знают, и молва распространяется весьма быстро.
– Еще бы! Как может быть иначе?
