style="font-size:15px;"> Реи мы повернули, несущие груз парусины;
550 Подозрительный край, греков родина там пронеслась.
Вот Тарент над заливом вдали показался зелёным;
Коль преданье не лжёт, – Геркулесом основан как раз,
Храм Лациний за ним, Скилакей и твердыни Кавлона;
Вот из волн Тринакрийская Этна являет оскал,
555 Громкий рокот зыбей, об утёсы бьют с силой огромной,
К нам донёсся, и рёв, отражён от прибрежных там скал.
Воды пенятся, донный песок подымают клубами.
Молвит папа Анхиз: «То Харибда! Как нам предсказал
Справедливо Гелен, – и утёсы, и страшные камни.
560 О, спасайся скорей, равномернее вёсла вздымай».
Выполняют приказ; наш корабль повернулся бортами
Влево, берега прочь, Палинуром направлен весьма;
Вслед на всех парусах и на вёслах весь флот переходит.
Вздыбив, нас до небес поднимает пучина сама;
565 Схлынув, вал опустил глубоко, аж до Ман преисподней.
Трижды стоны утёсов меж скал раздались в пустоте,
Трижды пена, взлетев, орошала светила свободно;
Солнце скрылось меж тем, и нас ветер покинул, слетев.
Заплутав, к берегам мы циклопов плывём незаметно.
570 В бухте той не тревожат и ветры, грозой налетев,
Громыхает над ней, словно рушится, грозная Этна, —
То до неба вдруг тёмную тучу извергнет жерлом, —
Дым в ней, чёрный как смоль, перемешан он с пеплом белесым,
Языками огня и светила оближет потом,
575 Из утробы гора изрыгает огромные скалы,
С силой мечет их ввысь, то, из недр, в ней бурлящих ключом,
С гулким рёвом наверх изливает расплавленный камень.
Энцелада спалённое молнией тело лежит, —
Так преданья гласят, – и придавлено Этны громадой, —
580 Сквозь разрывы горы выдыхает огонь и дрожит;
Если ж он, утомлён, с боку на бок опять повернётся, —
Вся Тринакрия вздрогнет, на небо же дым набежит.
Мы терпели всю ночь, как ужасное зрелище бьётся;
Скрывшись в лес, не умея от грозного шума помочь.
585 Ни в Эфире разлитым сияньем, огнём даже звёздным,
Не был мир озарён, но скрывала ненастная ночь
Небо с глаз, и Луну застилала лишь облаком плотным.
Новый день занялся, и, поднявшись с востока, тут прочь
Ночи влажную тень прогнала с небосвода Аврора.
590 Тут из чащи лесной незнакомец престранный, без сил,
Появился, – худой, изможденный, и в рубище потном,
Шёл вперед и с мольбою протягивал руки, молил;
Видим, – весь он в грязи и лицо обросло бородою,
Сшит колючками плащ, –
