Оперативник догад-
ливо сунул её в карман и развернул паспорт.
– Хо! Так ты стал Шевченко?
– Какая тебе разница?.. – тихо сказал я. – Езжай к своей семье, купи
хороший подарок. А я поеду к своей. И мы – квиты.
– Какое ты мне настроение испортил! – поморщился оперативник
и осторожно, не спуская с меня глаз, положил руку на кобуру. – Встать!
Я ещё раз попытался его уговорить. Он обнажил наган.
– Чекисты не продаются! Следуй вперёд!
И он привёл меня в здешний уголовный розыск.
– Вот я вам между делом поймал даже не гуся, а целого лебедя!
Оперативник рассказал всё, что знал про мой побег из бухты Ам-
барчик. Не стану говорить про моё тогдашнее состояние. Оно и так
понятно.
Поначалу меня после допроса посадили в КПЗ, а чуть позже отпра-
вили на пересылку. Здесь сформировали этап, и снова начались уроки
практической географии: Курган, Омск, Новосибирск, Красноярск…
По пути меня, как видавшего виды арестанта, многие расспра-
шивали про Колыму: что там за работа, какая кормёжка, платят ли
деньги и сколько?
На все вопросы я отвечал односложно: «Вас везут на каторгу».
В одной клетке со мной ехал бывший военспец Вронский, осуждён-
ный особым совещанием. Кстати, благородной дворянской внешно-
стью он очень напоминал мне нашего фельдшера Льва Максимовича.
Однажды Вронский не выдержал и вспыхнул после моих оче-
редных популярных объяснений народу про лагерное житьё-
бытьё:
– Каторга?!.. Это ложь! За такие слова вас расстрелять мало. Раз-
ве в нашей советской стране может быть такое? Вы – клеветник!
– Ты ещё вспомнишь меня… – отвернулся я.
Я не рассердился на него: жить этому человеку оставались счи-
танные месяцы. Ведь у него нет никакой нормальной специаль-
ности. Он только командовать умеет. А там, куда его сейчас везут,
это никак не поможет. Разве что навредит.
В Канске нас на время высадили из вагонов и разместили по
палаткам в отдельной зоне. С пересылки многих выводили на
работу, хотя это и не полагалось. Однажды я ухитрился выйти в
ночную смену на пилораму. Там мне поручили отвозить опилки.
Катая тачку, я прикидывал планы побега, но конвой от меня не от-
ходил.
Вскоре я и ещё восемь человек попытались сделать подкоп под
зону из сапожного цеха. И так увлеклись, что опоздали на вечернюю
поверку.
Нас хватились, разыскали и выкурили из подземелья дымом.
Я ждал самого худшего, но дело ограничилось карцером.
Начальник пересылки поставил нас перед строем арестантов.
– Что,
