бульоном.
Николай Владимирович обжегся. По губам потекла желтая больная струя, склеила морщинки на дряхлом, поросшем трехдневной щетиной подбородке и медленно поползла за яркую абрикосовую майку, видневшуюся под шелковой пижамой.
«Салфетку, – простонал Николай Владимирович. – Дай мне салфетку».
Антонина Васильевна вытащила из кожаной сумочки ажурный платочек, пахнущий «зимними» духами. Вытерла им губы и подбородок Николая Владимировича, заложила за фруктовую кайму майки.
«Это все ложка, – обиженно вымолвил Николай Владимирович. – От серебра всегда жарко. Пусть остынет».
«Остынет – будет невкусно. Я подую», – наставительно проговорила Антонина Васильевна.
«Но ложка горячая, – вяло запротестовал он, но все же подставил серое алюминиевое лицо к поблескивающему металлу. – Хорошо. Хорошо-то как».
Николай Владимирович промокнул губы платочком, отдал его Антонине Васильевне и откинулся на подушку. На лице проступил румянец.
«Так где Томочка?» – снова спросил он, массируя левую часть груди.
«У нее сегодня защита».
«Защитит, как думаешь?»
«Защитит», – без тени сомнения кивнула Антонина Васильевна.
«Да, я на прошлой неделе звонил… – вкладывая двойной смысл в слова, сыто произнес Николай Владимирович. – Что внуки?»
«Тёма еще в школе, вечером обещал заскочить. Никитка на соревнованиях».
«Чуднó, как все-таки чуднó, что они у нас с тобой есть. Ведь правда?» – Николай Владимирович приподнялся и преданно, по-собачьи, посмотрел на супругу.
«Правда, правда, – согласилась с ним Антонина Васильевна, – иначе, зачем все это…»
«Что?» – не понял Николай Владимирович.
«Иначе, зачем, тогда… ну, помнишь… мы все-таки решились…»
«Да, – усмехнулся Николай Владимирович. – Кто бы ходил ко мне сейчас, кто бы навещал?..»
«А был бы ты?» – совершенно серьезно спросила Антонина Васильевна.
«Ты думаешь, все сложилось бы иначе?» – Николай Владимирович протянул руку к газетам и надел очки в тонкой позолоченной оправе.
«Как знать, как знать. Но я бы здесь точно не сидела».
«Не вороши старое. Ты же сама сказала – мне нельзя волноваться», – хитро заметил Николай Владимирович.
«И правда, – Антонина Васильевна пожала плечами в мягком персиковом вельвете, поправила длинную, сшитую на заказ юбку, полюбовалась сапожком на аккуратненьком каблучке и произнесла: „Новости“ смотреть будешь?». Кивнула на «двойку», стоящую на небольшом холодильнике.
«Повременю, – ответил Николай Владимирович. – Отдерни шторки, пожалуйста».
Антонина Васильевна обогнула постель, подошла к окну и раздвинула свисавшие до пола шторы.
«Зима. Аллегро нон мольто», – протянула она.
«Ларго, аллегро, – отозвался Николай Владимирович
