выхлебав деревянную миску сваренного Питером супа, из концентрата, парнишка умял половину плитки шоколада. Как и предсказывал Меир, индейцы обрадовались подаркам:
– Но Лола сказала, что мы гости, а, значит, нас обязаны накормить… – их угостили вяленым мясом гуанако и кашей, из бобов. Хуан, как называл себя мальчик, не преминул приложиться и к миске с кашей. Получив шоколад, дети, сначала, неуверенно, рассматривали плитки. Крепкий мальчик, по виду лет пяти, первым положил в рот кусочек. Мальчик расплылся в улыбке:
– Abuela, sabroso… – Лола, как представилась пожилая, почти седая женщина, кивнула на ребенка: – Молочный брат его, старший. Мой внук… – малыш тоже называл Лолу бабушкой. Перекинувшись с женщиной несколькими фразами, по-испански, Меир подозвал Питера:
– Клык и карту оставила именно она. Нас видели, в Ушуайе, на базаре… – в четверг в городе собирался рынок. Питер вспомнил:
– Мы, действительно, прошлись по рядам, но я не хотел маячить в людных местах. Я даже не помню, были ли там какие-то индейцы… – оказалось, что их заметили. Лола курила короткую трубку, но приняла и пачку местных сигарет:
– Мы сразу поняли, что вы не оттуда… – она дернула головой на север, – когда нам оставили Хуана, то обещали, что за ним приедет отец… – Питер, осторожно, поинтересовался:
– Сеньора Лола, что за люди, о которых вы говорите, с севера… – темные глаза индианки словно подернулись льдом:
– Incubos… – коротко сказала она, добавив еще пару слов, на местном языке. Меир попытался выяснить, что имеет в виду женщина. Кузен повернулся к Питеру:
– У нее в народе так говорят, ее племя называется она. В общем, Лола утверждает, что они все трупы, притворяющиеся живыми… – Лола выпустила клуб ароматного дыма:
– Los que estan vivos, estan muertos… – Питер не нуждался в переводе:
– Те, кто живы, мертвы… – племянник, маленький Джон, сонно жуя, прикорнул у него под боком, – но ведь и те, кто мертвы, живы. Кто бы мог подумать, что Лаура выжила… – Лола рассказала о женщине, оставившей в племени ребенка, две зимы назад. Питер, сначала, решил, что перед ним внук дяди Джованни:
– Нет, не сходится. Лауру арестовали весной сорок третьего года. Но если Мишель нашел ее, в Германии, если им удалось встретиться… – только услышав от Лолы имя матери маленького Джона, Питер понял, о ком идет речь:
– Марта говорила, что Эмма познакомилась с герцогом летом сорок четвертого года, когда он тайно приехал в Берлин. Потом они встретились во Франкфурте, случайно, но дом Марты и Эммы разбомбили, они потеряли друг друга… – Питер был уверен, что фон Рабе ничего не сделал бы с племянником:
– Но Эмма не хотела, чтобы ее дитя воспитывали нацисты. Она отдала ребенка Лауре, Лаура бежала, добралась до индейцев… – Меир, тихо, подошел к костру. Присев рядом, полковник нежно погладил ребенка по голове:
– Джон ничего нам не говорил… – Питер вздохнул:
– Он и в детстве такой был, скрытный.
