Остальные, включая Котьку, ее побаивались, и Сташка тоже оробел. – Всему свой час. Вы руки мыли? – Глаза у нее были светло-карими, почти золотистыми – сердитыми и абсолютно не любопытными. Будто она и так уже все знала про них… Да, огонь ведь все на свете знает. И вдруг она улыбнулась с заботливым и терпеливым, как тепло костра, снисхождением: – Я кашки сварила… Устали? Кот, трудно было?
– Он все сам, – Котька напряженно посмотрел на Сташку. – Он вернулся, он наш, тот самый наш младенчик, но теперь-то он настоящий, оказывается, он в самом деле Дракон, а я думал, это все выдумки!! Так не бывает ведь!
Сташка наконец увидел его мокрые глаза, его испуг. Даже уши на сдернутом капюшоне мелко дрожат от нервного озноба, который Котька старается смирить и скрыть. Виновато спросил:
– Котька, звездочка, что ты так волнуешься? Да ведь не может же быть ничего плохого! Наоборот, я… Не знаю. Но мне так хорошо стало, что можно самим собой быть. Только – кто я? Не помню. А ты знаешь? Почему я Дракон?
– Да я вообще не понимаю, что ты – это будешь… Ооо! Как это можешь быть ты! Но я же тебя узнаю?! Я же тебя помню!! И не понимаю!
– А я, что ли, понимаю?! И платья эти дурацкие! – взмахнул руками Сташка, сам задрожав. – Может, мне все это кажется?
Агаша вдруг шагнула к нему, обняла (мед и ириски) и поцеловала в щеку. Отошла и успокаивающе улыбнулась ему, обомлевшему:
– Тебе трудно, мы знаем. Но это все на самом деле. И уймитесь вы оба, успокойтесь. Ты, Сташ, здесь. Вот это только и важно. К тому же, – Агаша потрогала его платье, – Ты – это уж точно ты, я тебя тоже узнаю, а твое место, кажется, само тебя притягивает. Только не спеши. Ты слишком маленький еще, тебе домой, наверно, рано еще. Куда тебе домой пока, ты им – на один зуб… Окрепни, разберись… Поживи пока тут, с нами. Подрасти. Идите умываться, а я на стол накрою.
Они ели гречневую кашу, потом пили чай с шанежками, ватрушками, ирисками – и пожалуйста, большая глиняная миска, полная самодельных коричневых, пахучих сливочных ирисок, ох, счастье, – и Сташка потихоньку успокаивался. Все вокруг было настоящим, он сам – тоже, а если подумать, то разве не все равно: или свихнулся он, или попал на тот свет, или правда в сказке? Ведь ни за что бы он не согласился вернуться обратно. Голодный Котька ел быстро и тоже успокаивался, Агаша доливала Сташке чай и пододвигала тарелку с шанежками.
– Откуда вы берете еду? – спросил Сташка.
– Она сама есть, – пожала плечами Агаша. – Ничего не кончается. Но еда здесь… Не так и важна. Важна сама жизнь. Пока мы здесь живем и… Ты… в общем, мы будем тут жить столько, сколько тебе нужно. Но ты уж, пожалуйста… Хоть иногда думай о будущем.
– О будущем… Что я должен сделать?
– Вырасти, – без тени улыбки сказала Агаша и взглянула – остро, насквозь. Они действительно от него ждут чего-то. Важного.
У Сташки по спине скатился мороз. Похоже, вырасти не так-то просто?
Котька
