style="font-size:15px;"> – Знаешь, я ведь рос в бедной семье. Порой, некоторые дни проходили впроголодь. Маленький клочок земли не мог прокормить нас с отцом. Потому в основном мы жили с того, что давало море. Но мы были счастливы с ним, в своей нищете, считая гроши, вырученные с продажи рыбы и тратя их на ярмарке. В своем крохотном доме на прибрежных скалах…
Я всегда поражался, как человек, родившийся у моря, такой умный, коим он несомненно был, так несноровисто и неловко ловит рыбу. – Варл улыбнулся своим воспоминаниям. – Зато у меня хорошо получалось! Порой, мой улов в разы превосходил добычу отца. Мы пекли ее в костре, на горячих камнях или варили в котле. Прямо на берегу. И это был настоящий пир. Я до сих пор помню вкус той рыбы. Больше я никогда не ел ничего подобного, потому что рыба эта была прибавлена радостью и азартом от собственного труда и стараний, вольностью простирающегося вокруг пространства. Свободой, Дайон. – Девушка оторвала взгляд от горизонта и внимательно посмотрела на отца. – Я любил ее. Всегда любил свободу – дерзко, порой отчаянно цеплялся за нее. Но жизнь штука непростая и порой чем-то приходится жертвовать.
– Ты никогда не рассказывал мне этого. – Дайон не веря, вглядывалась в родные черты. Оказывается, и у отца были тайны. – Если ты рос бедняком, здесь на побережье, как же тогда ты стал сиртингином?
Варл вздохнул и снова перевел взгляд на горизонт.
– Не скажу, что это становление было из приятных. Моя мать была из правящей династии. Отец, как выяснилось, тоже непростых кровей. Это объяснило многое: и ум, несвойственный обычному рыбаку, и его неприспособленность к некоторым аспектам простой незатейливой жизни. Но я все равно родился бастардом. Род моего отца обеднел и был далек от элиты, разве что по рождению и крови принадлежал к ней. Естественно, мои родители не могли быть вместе.
Когда вскрылся факт появления нежелательного ребенка, меня отлучили от матери сразу же после рождения. Поддавшись ее слезам, не умертвили, а послали на содержание к дальним холмам, изрядно заплатив за молчание фермерам, которые обязались заботиться обо мне. Родственников по отцовской линии окончательно пустили по миру, а особо не сдающихся отправили на виселицу. Отца сослали в рудники на северные острова.
– Как жестоко. – У Дайон сел голос, и она попыталась прочистить горло. Слезы комом стояли поперек него.
–Не поспоришь. – Сиртингин скрыл горькую усмешку в бороде. – Уж не знаю, с помощью богов или с человеческой помощью, но отец сбежал оттуда. Выведав, где я он выкрал меня и привез сюда, на юго-восточное побережье. Думал, что здесь на самом большом острове Архипелага с его многочисленными рыбацкими деревушками нам будет проще затеряться. И на какое-то время мы действительно затерялись.
– А что же случилось потом?
– А потом случилась война, Дайон. Захватчики пришли из-за моря. Но ты ведь и сама знаешь историю. Хотя и прогуляла не один урок. – Мужчина в шутливом укоре посмотрел на дочь, но затем снова стал серьезным и продолжил:
– Осада была недолгой,
