она захолодела.
– Через месяц, – Степан нежно целовал ее.
Поняв, что одними поцелуями дело не ограничится, Маша приготовилась к боли. Она была жена, и это был ее долг.
Он остановился: «Машенька, ты что?»
– Мне больно, – она смутилась.
– Потерпи, милая, – попросил муж.
Боль скоро ушла, но другие чувства, о которых она слышала краем уха, так и не появились.
Маше было хорошо с мужем, она не могла подумать ни о ком другом, но ей казалось, что Степан все равно сравнивает ее с той, о ком они никогда не говорили, с его первой любовью.
– Степа, – сказала она в последнюю ночь перед его отъездом, – тебе ведь мало дней, что мы вместе…
Муж вздохнул: «Такая доля у меня, Машенька, я сам ее выбрал. Я привык, все же с осьмнадцати лет я на кораблях».
– И тебе никогда не хочется… – она замялась.
– Хочется, – спокойно ответил Степан: «Однако честь моя дороже. Что за мужчина я, если тебя, жену мою, Богом мне данную, обману? Иисус заповедовал хранить верность друг другу до самой смерти. Получается, что я преступлю его учение? Нет, – покачал он головой, – не бывать сему».
– А я, – грустно сказала Маша, – я думаю, что я могу тебе дать? Ведь совсем немного.
– Ты мне дом подарила, – серьезно отозвался Степан: «Раньше куда мне идти было, как я на берег сходил? Теперь я знаю, что ты меня ждешь, а если дети у нас народятся, не будет у меня большего счастья».
Вспомнив его слова, Маша смахнула с глаз слезы: «Только бы дитя здоровое принести. Схожу в церковь, помолюсь. Здесь рядом, что может случиться?».
Она иногда, по старой привычке, ходила к святой Елене. Маша приехала к Джону Фоксу спросить, что ей делать, когда муж уходит в море. Она не могла одна посещать воскресные проповеди. Наставник мягко сказал ей:
– Помни, что Бог всегда рядом с человеком. Читай Евангелие, читай Псалмы, Он тебя услышит. Если и сходишь в церковь, ничего страшного. Там тоже можно помолиться, – он улыбнулся.
Перешагнув порог таверны, Степан сразу заметил нужных людей.
– Эля? – спросил старый знакомец, невидный, маленького роста. Второй, светловолосый, голубоглазый, с аккуратной бородкой, поднял кружку: «Твое здоровье, Ворон».
– Давно не виделись, – капитан выпил:
– Пока «Изабелла» на том конце света набирала в трюмы испанское золото, вы здесь испанцев чуть не упустили. Если бы не твой кузен, – он поклонился в сторону Фрэнсиса Дрейка, – адмирал Хокинс, втершийся в доверие к их послу, заговорщики могли подобраться к ее величеству.
– Об этом я и хотел поговорить, – хмыкнул Джон:
– Потом обсудим дела в Свете Новом, а пока меня больше интересует Старый Свет. Человеку, о котором мы говорили, Ворон, придется вернуться в Италию.
– Хорошо, – Степан помолчал: «Ридольфи ничего почует».
– Роберто
