были ли у Артема другие парни, когда я выкидывал очередные номера своего эгоизма? Искал ли он утешения в чужих руках, после того, как я оставлял его? Если да, то было ли ему лучше с кем-то, чем со мной? В мыслях предстало неприятное видение, как Артем задыхается в страстном порыве вместе с незнакомцем прямо сейчас в том нежилом помещении, где мне не было места. Я знал его до малейшего изменения, помнил каждую черту лица, ритм дыхания, привычки и повадки. Вот чужие руки на теле Артема, чужие губы терзают его губы, которые я так люблю: он ведет языком по нижней губе и преподносит пальцы к губам. Черт его бы побрал! С кем он спал раньше? Вдруг сейчас он с кем-то? Я должен был узнать! Внезапно я ощетинился, как собака, защищающая свою территорию, и буквально зарычал. И так крепко стиснул в руках руль, что заломило пальцы. Артем единственное, что держит меня в мире добра и счастья, поэтому я никому, даже Владу, не позволю вторгнуться в наш мир. Но к счастью, мы подъехали.
Зайдя в спортзал, я попросил Влада достать все мячи, какие только имелись. Затем встал к стенке и предложил ему пинать мяч, выплескивая ту ненависть, которая разъедает его и не дает двигаться вперед. Поначалу Влад отказался, объясняя, что не настолько жесток, чтобы видеть мое лицо и лупить во всю мощь по мячу, пусть даже и не причиняя мне вреда. Но попробовав один раз, уже не смог остановиться. Я же не ожидал, что мог быть причиной такого сильного душевного расстройства. Через некоторое время мы вдвоем расстреливали стенку ударами мяча, смеялись и шутили, представляя недругов и просто обыкновенные проблемы, которые могли рассыпаться от мощнейшего удара.
Когда мы засобирались покинуть спортзал, Влад, выключив свет и оставляя нас в полной темноте, крепко сжал меня в объятиях. Мне почудилось, хоть из-за темноты я не мог видеть его лица, что Влад даже зажмурил глаза. Но то, что он устроил голову у меня на плече и тихо прошептал «спасибо», мне не почудилось.
Домой я не пожелал возвращаться, остаться там наедине с самим собой было превыше моих сил. Я последовал зову сердца, советовавшего оказаться рядом с близким человеком. Я остановился у здания и глянул на часы. Скоро светало. В окнах горел свет. А что если я зайду и увижу то, что вообразил себе? Четыре ночи и четыре дня он был здесь под предлогом громадного объема работы. Нет, Артем не мог обманывать, я бы догадался об этом.
Подойдя к окну, я приложился к стеклу, вглядываясь внутрь. Артем шлифовал шершавую поверхность стенки, подготавливая ее к нанесению грунтовки для равномерного нанесения в дальнейшем цвета. Я почувствовал, как легко и хорошо стало на душе. Рука замерла в желании постучать, но так я мог напугать парня, поэтому набрал его номер и попросил впустить меня.
– Ты чего? Такая рань. Почему не дома? – Артем потер сонные глаза, обрамленные черными кругами. Я сгреб его в охапку, теплого и родного, целуя в щеки и шепча, что никоим образом не нарушу правила.
– Я просто побуду здесь. Хочешь, и говорить не стану? Просто буду рядом с тобой.
Вместо
