экспериментальной систематики (Жордан) в середине XIX в. привело к размыванию представлений о виде как о некой биологической сущности. Дарвин фактически уравнял вид с внутривидовыми категориями, сделав их разными стадиями непрерывной дивергентной эволюции (13). Данная трактовка была подхвачена многими систематиками-эволюционистами второй половины – конца XIX в., которые объявили «линнеевский вид» искусственным логическим конструктом (Бесси, Негели, Тимирязев, Коржинский, Комаров). Это породило первый в истории эволюционной биологии кризис концепции вида.
В начале XX века эта общая тенденция усилилась благодаря первым исследованиям по генетике природных популяций (Де Фриз, Лотси и др.). Их авторы вслед за Жорданом предложили считать истинными «видами в природе» элементарные группировки – жорданоны (также микровиды, speciolae), назвав «виды в классификации» линнеонами. «Жорданизм» породил такой феномен в систематике, как видодробительство – обозначение в качестве видов любых устойчиво диагностируемых локальных форм (15).
Отсюда ясным становится тот факт, что исследователь сам определяет «видовость» локальных форм, очерчивая их границы удобным для себя способом, используя методы, которые в данный момент доступны его видению и пониманию.
Филогенетическая систематика
Главной целью классификации, как известно, является максимальное преодоление ее искусственности и приближение к созданию естественной системы. Эволюционное мировоззрение в этом отношении пошло по пути построения «филогенетических деревьев».
В свое время Э. Геккель ввел в науку такое понятие, как филогенез (историческое развитие организмов). С его трудов филогенез начали рассматривать как дерево, от общего ствола которого в историческом периоде формы организмов изменялись и приводили к новым видам и родам. Тогда «философия» филогенезов стала пониматься как отражение естественной системы.
Так, понимание естественной системы как отражения филогенеза делает ее отчасти вторичной относительно последнего. Это переносит методологическую проблематику построения системы с нее самой на построение филогенезов. Оказываются важны не столько принципы построения естественной системы, сколько принципы филогенетических реконструкций, признаки и сходства значимы не сами по себе, а как отражение генеалогических (филогенетических) связей. Центральным является общий метод (принцип, закон) тройного параллелизма между рядами форм в палеонтологической летописи, онтогенезе и систематическом размещении видов; в данном случае в редакции не Агассиса, а Геккеля (42).
Еще Агассис говорил о важности сочетания методов эмбриологии, анатомии и палеонтологии для определения положения вида или иного таксона в классификационной схеме. Но он был далек от эволюционизма, и для него, как и для Кювье, положение таксона в системе означало его место в естественном порядке, в раз и навсегда установленном мироздании.
