больше, чем я в ее отсутствии.
– Я никого не убивала, – тут же выпалила я, затрясся головой. – Ты же говоришь о той паре в спальне наверху, верно? У них были прострелены головы, да, я видела, но я уже нашла их такими… – И, заметив, как мальчишка насмешливо кивает, гневно воскликнула, отчего на нас сразу обернулись все остальные: – У меня даже нет с собой пистолета! Как я могла их убить?!
– Ух, как разошлась, – ухмыльнулся он, попятившись. – Знаешь, по всем законам психологии так злятся только действительно виновные. А пистолет ты могла успеть выкинуть куда-нибудь за диван, так что…
– Грейс! – окликнул его Крис, нахмурившись. – Отстань от нее! Ты правда думаешь, что это она застрелила спящих? Мы проверили дом, никакого оружия там действительно нет. К тому же, трупам уже как минимум несколько дней. Вряд ли ей доставляло удовольствие ночевать в одном доме с гнилью.
– Может, она некрофилка, – безразлично предположил Грейс и, заметив, как у меня от возмущения тут же раздулись ноздри, удовлетворенно усмехнулся. – К тому же, банши тоже ведь никогда не забредали в эту округу, но откуда-то же взялась та рыжая девка…
– Верити, – тихо поправила его я.
– Верити-Шмерити, – передразнил меня Грейс, и я не сразу заметила, что сжала пальцы в кулак так сильно, что побелели и заныли костяшки. – Плевать, рыжая есть рыжая. Тут что-то не вяжется, Роуз…
– Мы разберемся с этим потом, – голос Криса стал тверже кремня – властный и строгий, отчего напряглась даже я, не говоря уже о том, что Грейс словно по волшебству тут же послушно заткнулся. Наконец-то. – Иди вперед, веди отряд к лагерю. Моя очередь прикрывать.
Грейс фыркнул, но, отвернувшись, все же обошел группу, попутно поставив на готовность прежде болтающийся на ремешке автомат.
– Он не кретин, – Первое, что сказал мне Крис, заняв место Грейса рядом со мной. – Да, порой ведет себя как кретин, но не кретин.
– Для кретина он метко стреляет, – сказала я, припомнив три пули, все как одна угодившие прямиком в лоб Вер. От этого воспоминания по коже у меня побежали мурашки. Хорошо, что под одеждой этого никому не было видно.
– Полагаю, у тебя много вопросов, —предположил Крис, медленно вышагивая.
– Да, есть один, – призналась я и заглянула ему в лицо. – Почему Грейс зовет тебя женским именем?
Крис опустил на меня глаза и, вскинув брови, засмеялся.
Смех у него оказался мягче сахарной ваты, низкий и тягучий как мед. Меня буквально обдало теплом от этого смеха, и я едва инстинктивно не улыбнулась в ответ, хотя настроения улыбаться и не было вовсе. Смех Криса, как и его голос в целом, очень подходил его внешности – выглядел он тоже очень «тепло». Он был выше меня почти на голову, с темно-русыми волосами, по-военному выстриженными на висках, но непропорционально более длинными по середине и в области
