я отчего-то сдерживалась, ведя себя так невозмутимо и сдержанно, будто у меня вовсе не было никаких причин для беспокойства, но в следующую секунду мой мозг взорвался, разлетевшись ровно на такое же количество осколков, сколько вопросов у меня было. А было их до неприличия много.
– Почему Грейс назвал застреленных людей спящими? Они ведь были уже мертвы… Зачем кому-то вообще потребовалось убивать мертвых? Это даже звучит смешно! И что случилось с Верити? Я ведь нашла ее мертвой тогда утром, как и всех остальных. А, когда она напала, она бормотала что-то про то, что я не сплю… А затем закричала так, что у меня барабанные перепонки едва не лопнули, понимаешь?! Словно магия или еще что… Почему вы вообще живы, а? Где вы были все это время? Я чуть с ума не сошла, пока считала себя последней выжившей! Как вам удалось спастись? Уже известно, что именно произошло? Куда мы идем? Кто ты и эти ребята? Вас много?..
Я тараторила и никак не могла остановиться, а, судя по тому, как глаза Криса с каждым моим словом распахивались все больше, а лицо приобретало все более смятенный и потерянный вид, остановиться было уже пора. Но слова буквально лились из меня неконтролируемым потоком вместо тех слез, которые я глотала как виски на протяжении этих гребанных тридцати с лишним дней.
Я наконец-то могла поговорить с кем-то вживую. Я наконец-то могла узнать правду. Я наконец-то чувствовала себя самой собой.
– Стоп! – воскликнул Крис быстрее, чем я успела восстановить сбившиеся дыхание и начать с новым запалом. – Так, знаешь, я передумал. Давай так: сейчас ты можешь задать мне всего три вопроса, и я честно на них отвечу, а все прочее выяснишь позже в лагере, заметано?
Я поджала губы и неохотно согласилась. Другого выбора все равно не оставалось, к тому же, мысли у меня и без того были слишком запутаны, чтобы получить ответы на все вопросы одним махом. Информационное переедание чревато почти физическим отравлением.
Крис придержал охотничью винтовку Винчестер и, перескочив через лужу, подал мне руку. Маленький жест благородного рыцаря – и его хватило, чтобы мою сущность разорвало на две враждующие половины: одна половина ощетинилась, ища в этой вежливости подвох, а вторая беспечно замечталась и замлела. В любом случае, я послушно приняла его руку, обтянутую тугой тканью полицейской перчатки, и, переступив лужу следом, тут же отдернулась, продолжив идти рядом.
– Верити, – выдохнула я первое, что пришло мне на ум. – Я хочу знать, что случилось с Верити. Почему она пыталась меня убить?
Крис задумчиво зажевал верхнюю губу и почесал щетину под подбородком.
– Эта рыжая девушка… Верити, то есть. Она была твоей подругой, да? – дождавшись, когда я медленно кивну головой, Крис шумно вздохнул и сочувственно поморщился. – Видимо, поэтому она и оказалась здесь. Выследила тебя. До сих пор не знаю, как это работает: может, твой запах или внутренняя привязанность заставили ее следовать за тобой…
