знаков, похожий на плазменный телевизор. Было и другое, пока незнакомое – то, что раньше Костя видел только на картинках в медицинских журналах. «А в операционных, наверное, еще круче», – подумал он.
Главврач сел за свой стол – большой, как у генсека, с лакированной столешницей из натурального дерева. Бронзовый писчий прибор и телефонный аппарат «под старину» подчеркивали статус хозяина. На краю стола располагался выключенный ноутбук и пухлая медицинская карта. Ее углы были затерты, листы внутри лежали неровно.
Радонев снял с плеча черную сумку. Представился, доставая прозрачную папку с документами:
– Меня зовут Константин Радонев. Я пластический хирург, но хотел бы переквалифицироваться в офтальмолога. Доктор Баумгартнер, у которого я стажировался, посоветовал мне пройти интернатуру под вашим руководством.
Торопов удивленно поднял брови.
– Интересно… – хмыкнул он и протянул руку за документами. Не церемонясь, вытряхнул бумаги на стол, придирчиво просмотрел, вчитываясь. – Хм-м, значит, вы стажировались у Йоханна… А как вы к нему попали? Он же не берет абы кого. Или у вас и в австрийских клиниках какой-то блат?
– Ну почему же сразу блат? – в тон ему ответил Костя. – Всё честно, всё сам. Сперва закончил медакадемию с красным дипломом. И пошел в хирургию, потому что на тот момент финансовый вопрос был для меня решающим – а пластическим хирургам очень неплохо платят. После Интернатуры представилась возможность поехать на стажировку в Зальцбург, по программе американо-австрийского общества. Отличный шанс для молодого специалиста, вот я и подумал, что упускать – грешно.
– И, тем не менее, вернулись, – констатировал Торопов. – Да ещё и профиль решили сменить. Как-то странно всё это. Что же такого произошло в Австрии? Какой-то скандал? Убили парочку больных?
Он подался вперед, подпер подбородок большим пальцем, с любопытством глядя на Радонева.
– Ну, зачем же убивать? – Костя закинул ногу на ногу. – Разве что укоротил несколько носов, но и то по прихоти самих пациентов. Я мог остаться – Баумгартнер предлагал мне контракт. Только к тому моменту я понял, что заниматься липосакцией и разглаживать морщины несколько не моё. Думаю, что возвращать людям зрение гораздо важнее, чем красоту. Хотя и без красоты жить непросто.
– Х-м… И чтобы подчеркнуть эту точку зрения, вы отрастили волосы и обзавелись серьгой? – язвительно улыбнулся главврач. – А я-то уж испугался, что вы так самовыражаетесь.
Костя вспыхнул:
– Какое отношение к делу имеет моя внешность?
– Никакого, – пожал плечами Торопов. – Но всё-таки я не понимаю, почему вы явились ко мне.
– Потому что с детства мечтал об офтальмологии. А вы в этой сфере – лучший. Я читал ваши статьи, слышал много хорошего от Баумгартнера. Не только о вас, но и о вашей клинике.
