Я не припомню вас вчера! Какого дьявола вы опоздали на сутки?! Мне влепить выговор? – и тихо про себя добавил: – И кто вообще командовал священным эскадроном?
Он тяжело вздохнул: – Прошу, Макс, пойми. Семейная причина. В семействе Лютценов прибавление.
– Вы стали отцом? В ваши пятьдесят семь?
По уставшему лицу проскочила искра улыбки: – Дедушкой. Карл-Густав фон Лютцен унд цу Таксис, пятый граф Лютцен, и седьмой князь Таксис.
Улыбнулся и Макс, и голосом, преисполненным благоговения перед этой родословной, сказал: – Бог с ним, опозданием. Бренди?
Он отмахнулся: – Не стоит, право.
– Ну конечно, куда вам пить со мной. Я даже не графского достоинства, и сын на княжне не женат, – подзуживал Макс.
– Господь с вами… но может шнапс?
– Шнапса нет, но жена дала в дорогу немного бренди, – и крикнул за дверь: – Курт! Скоро ли…
И лейтенант появился в дверях с кофейником.
– Знакомьтесь, – сказал он Фридриху: – перед вами второй человек в армии. Если его нет, я без рук и ног. Курт Мертенс.
После он обернулся к адъютанту: – А перед вами мой оперативник, Фридрих фон Лютцен, третий граф Лютцен. И всякий раз, когда вы его видите, ваша рука должна быть уже на кофейнике. Он настоящий пожиратель моего времени. Разлейте кофе по чашкам, и себе в том числе. И второе – вы выпьете с нами бренди.
С чем нагнулся к ящику стола, достал маленькую плоскую фляжку и скрутил крышку. По кабинету пополз терпкий запах, превращавший прокуренный кабинет в некое подобие бара.
– За Карла-Густава фон Лютцена, продолжателя династии фон Лютценов и настоящего защитника нашего единого Отечества. Прозит! – приложился к фляжке. После чего передал фляжку адъютанту со словами:
– Пожелайте что-нибудь новорожденному.
Лейтенант стушевался: – Что ж… В моей местности новорожденным обычно дарят игрушку, первую и на всю жизнь. Но у него похоже с этим всё в порядке. Давайте пожелаем ему радовать своих родителей и даже больше… может он, когда-нибудь обрадует весь мир. Прозит!
Курт выпил и протянул фляжку генералу Лютцену:
– Спасибо, спасибо, господа. Я хочу пожелать моему внуку найти своё занятие в жизни по своему доброму сердцу – он опустил глаза в пол и тихо сказал: – И никогда не нюхать пороху. Прозит!
Макс, услышав такое пожелание, почувствовал явный укол в свою сторону.
«Хорошо же пожелание, от дедушки-генерала… или он стыдится своих погон?»
– Молодости, – сказал Фридрих
– Что?
– Вы сказали вслух….
Макс громко треснул себя по лбу. Лютцен продолжал, мрачный, как туча:
– Моё пожелание вас не устраивает. Своих погон я не стыжусь, но Великую войну постоянно пытаюсь забыть. И это не то, что я могу желать своему
