в том числе и мне, было бы удобнее, будь она фиксирована.
– Так не бывает. Каждая услуга стоит по-разному, и цена ее зависит от многих вещей.
– Но зависеть от жизненных прихотей не слишком-то удобно. Говорю, как человек, имеющий немалый опыт в бизнесе, – уверенность в жизни придает лишь постоянный, бесперебойный источник дохода.
– Мы не торговцы на базаре, не забывай, с кем ты говоришь.
– Я бизнесмен, и всегда смотрю на мир с точки зрения возможности сколотить состояние. И всем, кого я уважаю, я советую делать то же самое.
– Значит, мы сработаемся, – многозначительно проговорил Риччи, церемонно приподнимая шляпу на прощание. – Наслаждайтесь шедеврами, сеньор Легран, не смею вас больше отвлекать. Уверен, мы еще увидимся.
***
Франко сидел в кабинете и цедил прохладное белое вино. Его сигара пускала толстые кольца сизого дыма, наполняя комнату ароматом, а голову – дурманом. Он меланхолично оглядывал книги, которые стояли теперь по своим местам, как и прежде, в его французском доме. Слуги уже отправились спать: воскресный вечер близился к завершению. Шуршание гравия заставило Франко поднять голову и прислушаться. Так и есть. Выглянув в окно, он разглядел в темноте черный, лакированный Делоне Бельвиль с поднятым верхом. Его тонкие колеса отсвечивали позолотой в свете фонаря, висевшего над входной дверью. Франко не мог разглядеть пассажира или пассажиров, сидящих внутри, но посчитал нужным выйти наружу. На пороге дома он встретил Риччи. Тот держался отрешенно, словно они не встречались днем, и без лишних церемоний, кивнув в сторону автомобиля, сказал:
– Дон ждет вас. Вы готовы ехать?
– Да, я готов. Дайте мне только обуть мои туфли.
Машина отвезла мужчин к особняку, оценить масштаб которого не представлялось возможным, однако, отданный на волю воображения, он приобретал еще большее величие. Дом был надежно укрыт густой растительностью, которая, оставив взгляду лишь черепичную крышу, погружала его в безопасную, спрятанную от посторонних глаз, тишь.
– Ты удостоен невиданной чести, Франко, – сказал ему Риччи, когда они извилистыми коридорами шли на аудиенцию к Дону. – Я не припомню других чужаков, приглашенных Доном без многолетнего испытания преданностью. Имей в виду, такое доверие очень сложно заслужить.
– Я удивлен не меньше тебя, Риччи, – ответил Франко, перебирая в голове всевозможные версии по этому поводу. Он осознавал, что в первую очередь будет стоять вопрос о «дани» – откупе за карьеры, но чтобы решить его, Дону не было необходимости встречаться с плательщиком лично. Для таких дел у него имелись специальные люди.
– Входи, – открыл дверь Риччи, впуская его в комнату, обитую темными деревянными панелями.
– Здравствуй, Франко! – сердечно обратился к нему Дон Антонелли, и Франко тут же почувствовал, насколько сильно было обаяние этого крепко сложенного, невысокого мужчины, одетого в черный, с иголочки, костюм. У него были невероятно проницательные
