своей инкубационной жизнью, когда твоя бесполезная память кончает оргазмом кристаллической боли и оставленной где-то – девственностью… Аспириновой ночью, в безликом квартале «красных фонарей», крича во всю свою бесцветную глотку: «Ты проиграешь битву, будь уверен!».
«Ищете нас по хэштегам #война, в своем инстаграм», – прохрипел, чуть слышно, оголенным голосом типичного вышибалы из ночного клуба «О’Фаррелл», румынский полковник, слабой уставшей рукой, омывая свои пулевые отверстия, порошковым «ЛСД – двадцать пять»; лучами плазменного неотона, замирая – навечно, на Сербском кладбище Сан-Франциско, в последний вторник июля. Провозглашая свою независимость по платным оппозиционным телеканалам в прайм-тайм. Высокий, подтянутый, с короткой стрижкой под одну насадку; в спортивном поло, кроссовках и брюках-карго…
«Эй! Гийом!! Это бизнес, дружок!! И дважды два, здесь всегда пять! Понял?», – в очередной раз вспыхивал в моей кукурузной голове порнографической голограммой, образ Марка Болана, интерференционной записью провинциального тренера, провинциальной студенческой бейсбольной команды, в джерси хоккейного клуба «Могучих уток», с бутылкой безалкогольного пива для собак в иллюзорной моно-руке; весьма спорным и некорректным флэшбэком от «марки».
– Dziekujemy, как говорят поляки, – снова отталкивал я свой смертный приговор, под кофейным небом радиоактивного пепла, под падающие модули космических кораблей, под звуки евродиско от «Плохих парней в синем», стоя на краю холма Брэй Хэд; на краю моста самоубийц «Золотые ворота» …
Merci, au revoir…
Земную жизнь пройдя до половины,
я очутился в сумрачном лечу…
(с) Данте.
#Телефонный код Пакистана.
На одной из улиц, в живописном миланском квартале Порта Дженова, расположенной вдоль канала Навильо и его окрестностях, проповедник и миссионер британской баптисткой общины «Храм Христа», Кенни Рахделли, по прозвищу Зеленый Человек, беженец из Мозамбика, примерив на себе сегодня классический образ генерала США, времен Гражданской войны (в основном из-за своей ретроспективной прически, характерных усов и изрезанного бегом времени старого пальто-накидки, свободного кроя без рукавов, с багетными прорезями для рук, вымоченного в красно-синие цвета флага Конфедерации), устало опустив хлопковую голову слегка вниз, что-то невнятно бормоча: «Мы в Испании? Да?!! В одиннадцати километрах от Мадрида? Хм… Он лучший футболист Италии, с момента окончания Второй мировой войны… Джейсон!!! Отправляйся в ад!!!», – выплескивая глупые очертания своих металлических слов, на переплавленный асфальт иностранного города, удовлетворял себя наипростейшей формой полового извращения, остановив свой переспелый наркотическим опьянением взгляд, вишневого цвета, на высушенных страницах библии мормонов… Воскресая – не отпетыми душами вудуистских святых, на выгоревшей арктической
