последовательного увеличения:
Изо всех этих дисциплин до сих пор не существует вовсе, разве в зачатке[8], сравнительной эмбриологии, или учения о ходе морфопроцессов, о форме развития независимо от его содержания, о смене стадий независимо от их конкретного анатомического содержания. Какую практическую ценность представляло бы подобное учение, я судить не берусь ввиду того, что доселе оно в биологии не осуществлено; в теории музыки учение о ритмах, а может быть и о мелодии, представляет нечто в этом роде, так как и то, и другое касается только последовательности и отношений между качествами, тогда как самое качество звука – вопрос гармонии. Итак, при построении главной системы организмов мы пользуемся понятиями и терминами отдельных, более абстрактных систематических дисциплин, которые разрабатываются в меру их прагматической полезности и того значения, которое они могут иметь для построения главной системы. Но никогда свойства, рассматриваемые одной из них без предварительной оценки, не могут быть признанными более или менее важными – будь то признаки анатомические, эмбриологические (вообще морфофизиологические) или чисто физиологические.
Н. Braus (1, 1906, ref. 21)36 ставит себе целью создание экспериментальной морфологии, как морфологии атипичных процессов, которая путём эксперимента устанавливает не причинные связи морфогенеза, а морфологическое значение (то есть в сущности – сходства и различия) частей. Это систематическая морфофизиология в нашем смысле, с некоторым расширением против обычных рамок ее поля зрения также и на атипичные процессы. Расширение это весьма законно и приводит к употреблению кондициональных признаков второго порядка, то есть проспективных потенций. От номотетической морфофизиологии или механики развития, также вызывающей и изучающей атипичные процессы, она отличается лишь способом использования данных; материал же их может совпадать на всем протяжении, так как не только систематика может пользоваться экспериментом для установления кондициональных признаков второго порядка, но и механика развития может для своего причинного анализа использовать чисто описательные данные нормального развития, как делал, например, Е.Geoffroy de Saint Hilairе (Phil. Anat. и др.)37.
Экспериментальная морфология в смысле Брауса, то есть экспериментальное изучение морфогенеза для целей систематики широко культивировалось на русской почве. Наиболее важные русские работы по регенерации носят такой, чисто систематический, нисколько не номотетический, характер; таковы работы: К.Н. Давыдова (Nemertini, Balanoglossus, офиуры)38, П.П. Иванова (полихеты)39, отчасти – Ласточкина (Naididae)40 и пр.
Итак, для наивного наблюдателя явления органического мира связаны с индивидуальными живыми телами. Мы уже внесли разъяснение к слову тела: «истинными объектами являются не индивидуальные тела, а индивидуальные морфопроцессы». Теперь мы
Зачатками сравнительной эмбриологии в этом смысле слова являются такие общие понятия, как гетерохрония, неотения, педогенез, метаморфоз, личинка, диапауза, некротическое и прямое развитие, метагенез, гетерогония, выпадение стадий и пр. Все они совершенно формальны и относятся только к ходу развития, к отношению стадий, причем самое содержание последних выпадает из рассмотрения. Существует ли система онтогенеза, построенная на применении этих исходных понятий? О чем пишет, например, Е. Шеревез [в]?35
