организация и довольно высокая ее степень. Вообще, основным критерием индивидуальности является /устойчивость/ морфопроцесса в его типичности.
Все рассматриваемые выше случаи представляют сожительство элементов, между собой весьма несходных, клеток и особей одного линнеевского вида или (при искусствен/ных/ прививках) – близких видов; во всяком случае самая удача прививки, то есть возможность согласованной жизни искусственно соединённых частей зависит от их видовой близости: прививка между слишком разнородными организмами не удаётся. Но в природе такое тесное сожительство разнородных организмов, которое объединяет и/х/ в одно существо, встречается нередко. Одна из самых тесных форм – Hydra viridis, по Hadzi54 представляющая единый цикл, не диссоцииирующ/ая/ в каждом поколении, как Convoluta, которая, тем не менее – организм. Лишайники. Против взгляда на лишайники, как на организм, возражают главным образом с экономической точки зрения: точки зрения взаимности выгод, или сохранения не только целого, но и индивидуальности отдельных частей. Значение этой точки зрения мы рассмотрим дальше, здесь же будет достаточно общего указания, что, хотя тело лишайника представляет полупаразитическое /с/ообщество, в котором типичная форма целого является отчасти результатом борьбы частей и (подвижного) равновесия в этой борьбе, то же самое относится и вообще к каждому природному организму, и таким образом факт этот не может служить поводом выключать лишайники из числа организмов. Итак, лишайник – организм, хотя отдельные компоненты его (водоросль) способны к самостоятельному существованию и могут вовлекаться в общую организацию лишь факультативно. Не способ образования и потенциальная самостоятельность частей, а лишь собственная устойчивость морфопроцесса является критерием индивидуальности.
Я все время подчёркивал один из признаков организма динамическую согласованность или функциональную гармонию частей. Дриш наряду с этим выдвигает два других признака – ещё два типа согласованности, из которых принципиально важен один – согласованность сочетания (Garmonie der Konstellation), заключается в том, что независимо развивающиеся части (как эктод/ерма/ и энтод/ерма/ /морского/ ежа) дают тем не менее целое. Наконец, А.А. Любищев56 выдвигает третий, морфологический признак органического – единство и рациональность формы, обнаружимость закона, управляющего всей формой в каждом ее отрезке. Мне представляется очень вероятным, что между функциональной гармонией, гармонией сочетания и рациональностью формы существует внутренняя связь, но вопрос этот лежит вне поля моего исследования. Во всяком случае, я предполагаю в дальнейшем пользоваться главным образом одним критерием индивидуальности – функциональной гармонией, и думаю, что результаты должны получиться в общих чертах сходные с теми, которые получились бы на основании разработки и применения всех трёх критериев.
Понятия жизни и организации – неразделимы, и, в сущности, тождественны. Поэтому качественное противоположение живого и мёртвого целесообразнее
