костюм амазонки, который я выписал из Лондона специально для вас. Его принесут вам в комнату. Если хотите, надевайте. И приходите к конюшням часов в одиннадцать. Я буду ждать там.
9
Крупные части костюма лежали на кровати: черная атласная курточка, платье с белым лифом и воротничком стойкой, шляпка, перчатки, миниатюрный хлыст. В коробке на полу лежали мелочи: пуговицы, брошки, банты – Джоан открыла и закрыла, разбираться в них потребовалось бы полдня. Она посчитала не удобным надевать полный костюм – слишком наряден для обычной прогулки, надела курточку поверх серого платья и перчатки, чтобы не повредить поводьями пальцы.
По дороге она то ли шла, то ли летела. Легко и спокойно было на душе, хотелось петь так же беззаботно, как птичка, которая, перелетая с ветки на ветку, следовала за ней.
У конюшен кипела работа, которая ладится, когда молодые, здоровые люди с удовольствием делают свое дело и хорошо в нем разбираются. При появлении девушки движение там разом замерло и даже звуки, вроде, застыли в воздухе. Но уже через мгновение поднятые взгляды опустились, повернутые головы вернулись на места. Лошади продолжили ржать, молотки стучать, конюхи переговариваться.
Подбежал Робин и сказал, что хозяин просил Джоан подождать: он присутствовал при родах берберской кобылицы Фортуны, жеребенка от которой давно ждал, и следил, чтобы роды прошли нормально.
– Постойте здесь, я пойду оседлаю Мечту, – сказал Робин.
Вскоре он подвел лошадь к хозяйке. Тут уже мужчины, которых почему-то оказалось в два раза больше, чем несколько минут назад, прекратили работать и уставились на двух красавиц, стоявших рядом – зрелище, которое им нечасто доводилось видеть. Многие позавидовали Робину, запросто болтавшему с девушкой. Кто-то из конюхов сказал шутку, на нее никто не засмеялся – когда пытаешься высмеять истинно прекрасное, сам выглядишь дураком.
Эдвард задерживался. Джоан не терпелось прокатиться, и она попросила Робина помочь взобраться в седло.
Тут уж ему позавидовали все, кто имел глаза, в том числе лохматый пес Дюк, внешность которого совершенно не подходила к благородной кличке – он был низкорослый, пыльный и не чесаный с самого рождения. Он жил при конюшне и считал своим долгом не пропускать ни одного значимого события. Он подбежал поближе и уставил выпуклые глаза – как воплощение всеобщего любопытства.
В тот момент Стив выводил хозяйского Миража. Конь находился не в духе и, как избалованная монаршая особа, всячески это показывал. Он тряс головой, вырывал удила, фыркал и бил копытами. Они вышли из конюшни в тот момент, когда Робин протянул руки к Джоан, чтобы взять ее за талию и подсадить в седло. Мираж с возмущениме заржал, Стив бросил поводья, подбежал к Робину, оттолкнул со словами:
– Я здесь старший и я решаю, кто подсаживает даму. – Он повернулся к Джоан, она отшатнулась, будто сам воздух вокруг Стива представлял для
