у родительской калитки. А его сердце, готовое выскочить из груди, трепыхалось, как телячий хвост. С тех пор Семен стал сильно заикаться.
После этого позорного случая Семену как бабки пошептали, и он сразу забыл дорогу к подворью Ольги Паршиковой. С тез пор и закрепилась за Семеном обидная кличка Семен – Заика. В то время многим станичникам шутка Петра Корнеевича казалась весьма забавной и вроде бы совсем безобидной. Крайне зломстительный Семенов отец, Степан Андреевич Кривохижа, никак не мог смириться и простить Петру Корнеевичу его дурацкую шутку. Вот так и нажил себе Петр Корнеевич Богацков в лице старого Кривохижи злейшего врага.
Потом Семенов родитель немало пооббивал пороги у всякого рода знахарей, ездил и по близлежащим станицам со своим сыночком, как дурак со ступой. Но все его безмерные потуги вылечить заикание Семена так и не увенчались долгожданным успехом. Даже станичный лекарь и всякого рода доморощенные колдуны и знахари беспомощно разводили руками, потому что оказались бессильны и ничем не смогли помочь Семенову горю.
Денежек Степан Андреевич Кривохижа за время лечения сына спустил, надо заметить, немало. Но вскоре понял, что зря старался и терял время, и решил как следует проучить шутника Петра Корнеевича Богацкова, поэтому недолго думая подал на него заявление прямехонько в суд. Дескать, нечего с таким казаком сюсюкать.
Казалось бы, шалость Петра Корнеевича и выеденного яйца не стоила, но его дело в суде день ото дня принимало крутой оборот. И разгорелся серьезный сыр-бор. А в случае плачевного исхода о вожделенной Петровой службе в охране Его Величества и мечтать не приходилось. А Корней Кононович спал и видел только там своего сына, который должен был пойти по стопам своего деда Тараса Григорьевича Богацкова.
Хотя долговые злыдни заедали семью Богацковых, но для того, чтобы оградить Петра от суда и замять его скандальное дело, пришлось Корнею Кононовичу порядком раскошелиться и срочно отвезти на базар и продать двух трехгодовалых упитанных бычков. Вырученные от продажи скота денежки он быстренько сунул в Екатеринодаре нужному судье, от которого зависела дальнейшая судьба Петра Корнеевича. Надо сказать, что вовремя спохватился Корней Кононович и на этот раз обхитрил старого Кривохижу, потому что опередил его с дачей взятки, которую он первым преподнес судье втихаря. Хотя и с большим трудом, но ему всё- таки удалось утрясти и уладить судебные Петровы дела относительно претензий Семёна Кривохижи.
Корней Кононович, возвратившись из Екатеринодара, после того, как там ему благополучно удалось утрясти судебные Петровы дела относительно допущенного ущерба Семёну Кривохижи. Сидя за домашним столом он вдруг он вылупил на неугомонного и шкодливого сына свои колючие глазищи и отложил свою деревянную ложку в сторону.
– Не было с тобой, Петро, печали, так, видно, черти накачали! Ты, вот, Петро, постоянно так куролесишь в станице, што я уже не один раз берусь за
