счастье, что он не знает о роднике», – подумал он.
– Ну что, сосед, как вам все это?
– Очень интересно! А эти тыквы, они вкусные?
– Вкуснейшие! – ответил горбун, словно он только ими и питался. – К тому же кожура у них твердая и такая водонепроницаемая, что их можно хранить несколько лет и мякоть при этом не испортится: тыквы останутся такими же свежими и питательными, как в тот день, когда их сняли!
– Как жаль, – сказал Уголен, – что крестьянам не рассказывают о ней.
– О да! – воскликнула Эме. – Очень жаль!
– Ничего не поделаешь, – печально проговорил Уголен, – у нашего брата-крестьянина книг маловато… Мы всему учимся у своих стариков, потому и погрязли в рутине. Ах, рутина, рутина, что может быть страшнее…
– Наконец-то и настоящий крестьянин это признаёт! – обрадовался горбун. – Ну, раз вы способны понять, я вам подарю несколько семечек: пока у меня только эти четыре, но через полгода проблема будет не в том, чтобы раздобыть семечки, а в том, чтобы остановить их размножение!
– Ну если вы не в состоянии остановить ни кроликов, ни тыквы, то я себя спрашиваю: куда мы идем?
– К богатству! – воскликнул горбун. – И знайте: в благодарность за вашу искреннюю доброту я поведу вас к нему, взяв вас за руку.
– Он этого заслуживает, – поддакнула Эме и наполнила два больших стакана белым вином.
– Кстати, – сказал Уголен, – вы меня спрашивали насчет поля булочника, но я с ним не говорил.
– Почему?
– Потому что вчера в клубе речь шла о вас. Они знают, кто вы…
– А откуда?
– Не знаю… В деревнях наблюдают, обсуждают… Один из наших стариков поведал про рукопашный бой на свадьбе вашей матери…
– Мой отец несколько раз рассказывал мне об этом, – признался горбун, – но всегда со смехом.
– А вот им было не до смеха. То, что первая местная красавица вышла за парня из Креспена, до сих пор считается у них предательством.
– Как это низко! – презрительно отозвалась Эме.
– Такое нелепое злопамятство доказывает, что она была тысячу раз права, уехав подальше от этого скопища полоумных грубиянов, с которыми я никогда не собирался общаться, о чем я вам уже говорил, – промолвил горбун.
Эме побледнела от возмущения.
– Мой муж оказал им очень большую честь, поселившись здесь. Так им и передайте.
– Что поделаешь, они таковы… Заметьте, кстати, они не станут вам вредить… Если вы сами им ничего не скажете, они оставят вас в покое, а вот что касается поля, попробую взять его в аренду, якобы для себя, а на самом деле для вас… К тому же я вот что еще подумал. Ходить в Руисатель за покупками далеко. Я могу оказать вам услугу: у меня есть Делия, она трижды в неделю убирает у меня и ведет домашнее хозяйство… Вы просто дадите мне список, и она принесет вам все, что пожелаете!
– Дорогой
