тоном человека, который не верит в несбыточное. – Нет. Нужно во всем знать меру. Меру! Меру! Цифры, которые дает нам этот специалист, конечно, верные. Но это лишь цифры; случается, что действительность вносит коррективы. Однако вы согласитесь со мной, что если я снижу эти прогнозы на четверть, то дело пойдет. Так что я рассчитываю на сто двадцать или сто пятьдесят кроликов в месяц через два года и, пожалуй, ограничусь этим.
– Почему? – жалобно вопросила Эме. – Ты мне обещал по меньшей мере двести пятьдесят!
Горбун нежно положил руку на плечо жены и, улыбаясь, произнес:
– Женщины, дорогой мой сосед, обладают всеми добродетелями, за исключением здравого смысла! Дорогая моя, необходимо держать в узде свои эмоции, крепко натягивая вожжи разума. Мы сохраним только десять самцов и сотню самок, которые обеспечат нам полторы тысячи крольчат в год, чего вполне достаточно!
– Это точно, – согласился Уголен. – Это уже потребует огромного труда… Взять хотя бы уборку клеток. Уборка ведь не делается сама по себе!
– Я ждал, что вы об этом заговорите. Так вот, все будет делаться само собой! – торжественно парировал горбун.
– Как это?
– Нуждаются ли дикие кролики в том, чтобы кто-то убирал их норы?
– Нет, конечно, но они же не сидят в клетках.
– Совершенно правильно! – вскричал горбун. – Основная ошибка животноводов – клетка. А клетка, дорогой сударь, это и есть рутина!
«Браво, Папе, и до рутины дошло! Расскажу ему, обрадуется», – подумал Уголен.
– К тому же рутина самая нелепая, поскольку жизнь в плену – причина всех заболеваний кроликов… А кстати, что делал король Людовик Одиннадцатый, когда хотел довести какого-нибудь кардинала до скелетообразного состояния? Он его сажал в клетку! История сама нам подсказывает!
Ничего такого история Уголену не подсказывала, он вообще не понимал, какая связь между кардиналом, королем, скелетом и кроликами. Между тем горбун продолжал:
– Я устрою большой загон, заведу современное хозяйство на открытом воздухе!
– Здо́рово! Очень интересно! – поддакивал ему Уголен.
Потом, сообразив, что было бы целесообразно высказать и кое-какие малозначительные предостережения, на которые он сможет сослаться позже, когда наступит время полного краха планов, спросил:
– А лисиц вы приняли в расчет?
– А их тут много?
– Немало, совсем немало. На их отсутствие не пожалуешься…
– Вы, кажется, забыли об ограде! – вставила Эме. – Высотой в два метра! Из оцинкованной сетки!
– Два метра! Из оцинкованной сетки! – обрадовался Уголен так, будто это успокоило его.
– Не стоит заблуждаться! – строго сказал горбун. – Уверяю вас, лиса без всякого труда преодолеет ограду! Но я предусмотрел искусственные норы, разумеется подземные, входами в которые будут служить цементные трубы.
Сердце
