с детьми провела в Туле более двух месяцев. Наконец приехал Хохлов и сказал, что можно возвращаться. Он привез также письмо от князя – тот сообщал жене, что получил приказ следовать из Оренбурга в Литву и теперь находится в пути со своими полками. Писал, что здоров, просил беречь себя и детей, передавал низкий поклон от верного Афоньки, во всех походах неотступно следовавшего за своим барином.
Под командованием фельдмаршала Салтыкова (главнокомандующий русской армией в 1759—1760 годах) князь Сергей участвовал во взятии Бранденбурга, Франкфурта и победной для русской армии битве при Кунерсдорфе в августе 1759 года. Дальнейший поход был отложен на год, и князь, получив отпуск, возвратился домой. Как раз вовремя, потому что их шестнадцатилетней дочери Анюте сделал предложение сосед-помещик Николай Дурново. Партия была неплохая – богат, собой недурен, тридцать четыре года, и Анюта против жениха тоже ничего не имела, – но княгиня в отсутствие мужа принять предложение не решалась.
С благословения князя объявили о помолвке, Дурново стал ездить в дом женихом. Прежде князь полагал выделить в приданое за дочерью имение Кучнево, но Хохлов толково и деликатно разъяснил ему, что предпочтительней отдать Косяево – так и молодым больше пользы, и для всего хозяйства Вадбольских лучше.
– Что бы я без тебя делал, Кузьма Ильич, – растроганно проговорил князь и неожиданно вспомнил, что несколько лет назад княгиня в своем письме сообщила о смерти жены управляющего, – писала мне княгиня, что жена твоя умерла. Упокой Господи ее душу, но времени много прошло, надо бы тебе снова жениться, негоже столько лет во вдовцах ходить.
К удивлению князя, Хохлов смутился и покраснел до самых корней волос.
– Я… барин… ваше сиятельство… мне… тут есть, но… как бы…
Догадавшись, князь рассмеялся:
– Да ты что, Кузьма, влюбился что ли? Так говори, я сватом буду.
– Никак нельзя, барин, – со вздохом ответил Хохлов, – молода больно, венчать не разрешат.
– Сколько же ей?
– Еще и пятнадцати нет.
– Так погоди чуток. Я с отцом Ионой поговорю, он мне не откажет – как пятнадцать минет, так и поведешь ее под венец. Кто она?
– Дарья, мельника старшая дочь. Красива, уже парни вокруг ходят, – из груди его вырвался тяжелый вздох.
На лицо князя набежала тень – неожиданно припомнилась рано расцветшая красота сестры Натальи, ее несчастная судьба.
– Ежели красива, то и нужно раньше замуж отдавать, пока в грех не впала, а потом держать в строгости, – резко проговорил он, – отцу ее скажи, чтобы сей же час явился ко мне, объявлю ему свою волю.
Хохлов просиял.
– По гроб жизни благодарен буду, барин!
Благодушно усмехнувшись, князь дал ему поцеловать свою руку и отпустил, а позже сказал жене:
– Представь себе – наш Кузьма Ильич влюбился.
