Синод расторгнуть брак, и государь Петр Алексеевич на этом настаивал, но Синод долго не разрешал.
– И правильно! – возмущенно воскликнул князь. – Можно ли судить бедняжку за ее безумие, полученное, когда она давала жизнь дитяти!
– Легко говорить, – рассудительно возразила княгиня, – но трудно жить с лишенной разума, не каждый вынесет. Да и государь гневался из-за ее поведения. Безумную заточили в монастырь, она оттуда сбежала. Четыре раза сбегала. В последний раз ее отыскали в доме молодого садовника из крепостных – они занимались беспутством. После этого Синод наконец дал разрешение на развод, но тут оказалось, что она беременна. Поскольку они с Ягужинским еще не разведены были, когда она забеременела, он по закону считался отцом ребенка. Семья Хитрово подняла шум, они обратились к государю: коли Синод расторгает брак, то пусть Ягужинский вернет будущему дитяти имения Сергеевское и Авчурино, которые получил в приданое за первой женой. Что делать? Ягужинскому имения отдавать неохота, а с крестной у него уже и день свадьбы назначен. Чтобы утихомирить Хитрово и замять скандал, государь Петр Алексеевич повелел: воспитать ребенка в семье Ягужинских, дать их фамилию. Буде мальчик, по восшествии в возраст отослать в полк с небольшим содержанием. Буде девочка, выдать замуж, выделив небольшое приданое.
Рассказ жены потряс Сергея.
– Значит, Анастасия… А она знает?
Княгиня Марфа кивнула:
– Знает. Хотя не хочет признавать своего положения. Крестная всегда была добра к ней, жалела, обращалась, как с дочерью – даже после смерти государя Петра Алексеевича и мужа, когда у нее не оставалось никаких обязательств.
Какое-то время князь молчал, осмысливая услышанное. Ему было жаль Анастасию, но он не мог не испытывать неприязни к той, что предлагала ему донести на женщину, заменившую ей мать. И недоумения:
– Как это можно – желать зла той, что воспитала ее и была так добра к ней?
Марфа, несмотря на молодость лучше него разбиравшаяся в человеческих отношениях, со свойственной ей рассудительностью ответила:
– Сие есть наказание, наложенное Господом на людей за грехи праматери Евы – платить ближнему злом за добро. Будем молиться, чтобы крестной не принесли вреда ни болтовня Лопухиной, ни злобность Насти, но нам с тобой лучше держаться от всего этого подальше. Я напишу крестной, что на свадьбу к ней мы прибыть не сможем, отговорюсь болезнью. Пусть отец Иона наложит на меня епитимью за эту ложь, надеюсь, Бог простит меня и не станет строго наказывать.
Возможно, именно рассудительность молодой княгини спасла их обоих – спустя несколько месяцев, когда разразилось громкое дело Лопухиных о заговоре против императрицы, под подозрением оказались все, кто присутствовал на свадьбе Анны Гавриловны Ягужинской и Михаила Петровича Бестужева, в том числе и старший брат княгини Марфы Александр Зыбин. Ибо во время празднества дамы вовсю
