режим; поэтому он, как и Грановский, предпочитал поражение России, хотя все его симпатии были на стороне героических русских солдат[316]. В рукописи, написанной им во время войны (перед кончиной Николая I) и распространявшейся в либеральных кругах, он требовал радикального обновления: “Нужно нам обновиться, с головы до ног, преобразовать все общественные учреждения, освободить Польшу, отказаться от своего прошедшего и пойти совершенно по новой дороге“[317]. Согласно мнению одного советского историка, эта программа представляла собой “высший уровень политической оппозиции”[318].
В начале нового царствования Чичерин стремился сотрудничать с Герценом, который в то время также возлагал свои надежды на либеральные устремления Александра II. Чичерин передал Герцену в его “Голоса из России” (периодический орган, печатавшийся в Лондоне и замышлявшийся как свободное выражение независимого общественного мнения из России) несколько серьезных статей. В первом номере “Голосов” (1855) появилось открытое письмо за подписью: “Русский либерал”, написанное Чичериным и Кавелиным. Они заявляли: “Мы готовы столпиться около всякого сколько-нибудь либерального правительства и поддерживать его всеми силами, ибо твердо убеждены, что только через правительство у нас можно действовать и достигнуть каких-нибудь результатов”[319]. Такое внимание к роли правительства вполне соответствовало основному тезису “государственной школы” о том, что в России государство всегда было основной силой, связующей общество, и необходимым двигателем прогресса.
Русские журналы, хотя и ограниченные цензурой, обрели некоторую свободу для более открытых выступлений в поддержку различных политических течений. Либеральные западники стали издавать собственный журнал “Русский Вестник”, где Чичерин стал одним из ведущих авторов. Его первая статья для “Русского Вестника” касалась проблемы происхождения русской сельской общины и вызвала гнев славянофилов. Далее последовала нескончаемая дискуссия журнала со славянофильской “Русской Беседой”. Радикалы, которые вслед за Герценом были склонны видеть в общине ценное наследие Древней Руси, мгновенно признали значение этого спора. Н. Г. Чернышевский, ведущая фигура лагеря радикалов, открыто выражал симпатии славянофилам, осуждая “закоснелое западничество” и подчеркивая, что в славянофильстве есть “здоровые и веские аргументы, заслуживающие поддержки”[320]. Конечно же, эта дискуссия не была в полном смысле научной, поскольку проблема возникновения общины была тесно связана с проблемой ее будущего, – должна ли она существовать, как и раньше, или же будет упразднена вместе с ликвидацией крепостного права.
Другим насущным предметом дискуссии была проблема правильной организации государственного аппарата. В этом вопросе мнения либеральных западников разделились. Группа “англофилов” выступала за максимальную децентрализацию, а “франкофилы” подчеркивали
Там же. С. 149–150.
Цит. по:
См.:
Голоса из России. Сборник А. И. Герцена и Н. П. Огарева. Кн. I–III. Вып. первый. М., 1974. С. 22.
См.:
