что социальная отчужденность и связанная с ней беспомощность этой группы исчезнут в результате победоносной борьбы российского рабочего движения. В рецензии на другую политическую работу Чичерина он заключил: “Серьезное либеральное движение может возникнуть у нас только как результат движения рабочих. Такова одна из самых интересных особенностей нашей общественной жизни”[310].
Определенная симпатия к Чичерину была вполне естественна для Плеханова. Как самый последовательный западник среди российских марксистов, он должен был сочувствовать наиболее последовательным западникам в либеральном лагере. Это сочувствие приобрело рациональный оттенок в его теории о стадиях развития и признании необходимости союза между российскими либералами и марксистами. Однако это чувство не было взаимным. Для Чичерина социализм как таковой, в том числе и его марксистская разновидность, вовсе не являлся началом следующей стадии развития западной цивилизации: напротив, он служил показателем ее болезни и разложения.
Значение идей Чичерина в той сфере истории русской мысли, которая рассматривается в настоящей книге, несомненно, огромно. Его работы показывают, что классический либерализм, несмотря на свою социальную слабость, был представлен в истории русской мысли и достиг высокого уровня развития[311]. В пору расцвета российского “правового нигилизма” Чичерин умело и энергично защищал парадигму права типа Gesellschaft. Его идеи диаметрально противоположны всем теориям “правового нигилизма”, именно поэтому трудно переоценить значение Чичерина в полемике о праве в истории русской мысли.
2. Биографическая справка
Решающее влияние на духовное развитие Чичерина, несомненно, оказал духовный климат “замечательного десятилетия” 1838–1848 гг.[312], благодаря которому он всегда ощущал себя “человеком 40-х годов”. В конце 1844 г. Чичерин приехал в Москву для поступления в университет. Первым учителем Чичерина был Грановский, профессор всеобщей истории Московского университета, бывший член кружка Станкевича и один из духовных вождей либерального западничества. Следуя совету Грановского, молодой Чичерин избрал занятия на юридическом факультете и пытался совместить их с занятиями историей. Кроме Тимофея Грановского, которого Чичерин всегда считал своим учителем, его главным наставником в области истории был либерал и западник Константин Кавелин, основатель “государственной школы” в русской историографии. Преподававший право профессор П. Редкин, правый гегельянец, был человеком меньших дарований, но зато большой энтузиаст философии, предававшийся живым воспоминаниям о Германии, где он обучался под руководством Савиньи, Ганса и других знаменитостей. В то время Грановский был тоже в известном смысле гегельянцем, поэтому естественно, что Чичерин погрузился в изучение трудов Гегеля. Он пополнял свое образование в литературном салоне Павловых, прислушиваясь к горячим спорам славянофилов с западниками. Здесь
Там же. С. 187.
Образ Чичерина-либерала подвергла резкой критике Айлин Келли, по мнению которой “слово “либеральная” совершенно неприложимо к политической философии Чичерина” (
См. главу “A Remarcable Decade” в книге И. Берлина (
