Он полагал, что в чести у заведующего отделением и именно он является преемником. Он работал с командировками, с ночными дежурствами и в выходные дни. И в такой момент жизни администрация выложила свой астрологический прогноз. Он тяжело встал и с раздражением на себя пошел на обход больных по палатам.
Около палаты, где находилась Веригина, он внутренне и внешне настроился не на сочувствующий, а на решительный вид.
– Как вы прекрасно выглядите! – произнес он, увидев Веригину.
Она действительно выглядела внешне подтянуто и спортивно, а макияж и перманент закрасили её тени усталости и раздражения.
– Я так всегда выглядела до болезни, – она встала, грациозно прошла по палате и присела на стул. – Я приняла хвойную ванну.
– Надо выходить в свет. Надо вернуться к своим любимым занятиям. А то вы заболеете хронической привычкой постельного режима.
– Звание генеральши остается при мне, если даже я уже вдова. Вы меня выписывайте. Я и так злоупотребила вашим ко мне терпением.
– Можно, конечно, продлить ваше лечение.
– Это ни к чему! – произнесла Веригина.
– Согласен, для вас будет лучше, если вы станете реально смотреть на жизнь, а не прятаться от проблем в больнице.
– Одно скажу, что тут я решила много самых важных своих проблем. Сердце мое теперь бьётся наполовину реже из-за инфаркта неизвестной давности. Сердце стало таким, что не хватает силы даже на любовь. Теперь мой совет – берегите свое сердце для любви. Только здоровое сердце является донором любви.
Зимин вышел из палаты, прошел по коридору до ординаторской. В истории болезни окончательно внес коррективы в выписной эпикриз: «Больная находилась на стационарном лечении сорок два дня. Заключительный диагноз…».
Зимин держал перед собой пожелтевшую историю болезни. Сделал подпись и подал заведующему на проверку. Тот небрежно просмотрел историю, по ходу чтения он делал замечания вслух по ее оформлению, широко расписался и отдал старшей сестре для архива. Старшая медицинская сестра взяла историю болезни и страдальчески, многозначительно произнесла: «Наконец-то выписывается генеральша», – и вышла.
В ординаторскую заглянул заведующий отделением Горячев, посмотрел на Зимина, потом на Вечерского, ничего не произнес и вышел из комнаты. Потом он через дежурную медсестру пригласил к себе в кабинет Вечерского.
– Как мне надоела эта суета сует, – произнес Вечерский.
В просторном кабинете заведующего было мрачно. Вечерский плотно прикрыл за собой дверь.
– Ваша кандидатура обсуждается на высоком уровне. Вы хорошую рокировку со сценарием провели, так что кроме нас двоих никто и не знает, а уж тем более не догадывается. Зимина давно знаешь?
– Со студенческих лет, когда-то дружили.
– А теперь дружбу забудь. – Горячев сделал паузу и усилил голос. – Я твой учитель, ты мой ученик.
– Хороший
