кто пребывал в сомнении и недоверии ко мне – полюбят.
Упираюсь лбом в холодный дверной косяк. Замираю в ожидании: он сейчас постучится… сейчас… спустя Вечность…
Молчу часами. В сдавленной угрюмости. Неожиданно, обессилев, падаю лицом на ладони и плачу.
Жена обозленно:
– Хватит! Взял привычку!
На опушенной снегом могиле – красный цветок.
– Как он называется?
– Отцовское сердце?
– Алексеич, с Новым годом тебя! С новым счастьем!
Женщина спохватилась, построжала лицом:
– Прости.
При моем появлении самозабвенный стихотворный хоровод моих друзей-поэтов тотчас сбивчиво замолкает. Так за смурной надвигающейся тучей меркнут звезды.
Мои сны:
Чужой человек в переднем углу зажигает свечу…
Алеша. Больной. Медленно теряет сознание… в муках…
Моя мать просит меня: «Больше так не убивайся…»
Алеша стоит ко мне спиной. У стола. Какую-то еду готовит. В комнату заходит незнакомая девушка. Она сразу мне не понравилась: лицо, хотя и красивое, но хмурое, злое. И – не поздравствовалась. Я было хотел ей сказать о ее невежестве, но не успел. Она произнесла: «Идем…» И увела Алешу…
Стоим с Алешей. Перекресток. Он:
– Папа, по какой улице мне идти на кладбище?
Я указал. Он переспросил.
– Я же тебе сказал: иди прямо, потом свернешь направо…
Вижу, он продолжает колебаться. Я обнял его:
– Идем вместе!..
Подаренные мне цветы на день моего рождения я поместил в вазу, в которой были цветы для Алеши.
Соприкоснулись?
Ни огорчений, ни обид, ни недоумения. В моей душе к нему обитает только любовь.
Начинаю о нем говорить, и голос незаметно переходит в шепот.
– Сынок, зачем ты так рано ушел?
– Христос позвал меня в нужный час.
– Скучаешь по дому?
– Я – дома.
– Хорошо ли тебе?
– Спроси свою душу.
– Как бы ты повел себя на моем месте?
– Молился бы.
Прасковья в церкви продает свечи, религиозные брошюры. В окладе темного платка – ее смиренный лик. Ровным голосом мне внушает:
– А ежели бы твой Алеша продолжал жить на земле и стал бы аль преступником, аль калекой? Ить Господу токмо все вестимо. И дозволено распоряжаться любой жизнью.
– Отчего же сама плачешь?
Помолчала. Обескураженно вздохнула:
– Под Покров день мой сынок на поле брани пал.
Могила Алеши на новом кладбище. На той луговине, где когда-то мы с ним любили гулять. Он весело гонялся за бабочками, босыми пятками прикасаясь к земле…
Его могила для меня – Центр Земли, Центр Вселенной.
Его тело – во чреве земли, а душа –
