мере, там не умирал раненый. Так что могла бы она разочек взглянуть в зал, могла!
Но Аньки как будто вообще там не было. Как будто кукла неживая стояла на сцене вместо нее! Это было необычное, страшноватое сравнение. Анька действительно существовала только для дирижера. Она вся была в нем. Вблизи на первом ряду я видела ее глаза. Она смотрела на руководителя хора точно так, как мать глядела на Федора. А ведь мать верила в мужа так сильно, как тот, в свою очередь, верил в коммунизм. Нехорошее предчувствие заполнило мое сердце до краев. Мне стало по-настоящему жутко.
– Я была в клубе на вашем выступлении, – сказала я сестре вечером. – Вы хорошо пели, мне понравилось.
– Странно, но я тебя не видела, – ответила она.
– Ты никого не видела, – грустно подтвердила я.
– Что ты имеешь в виду?
Кокетливо улыбаясь, она вытащила последнюю шпильку из своих волос, и тяжелое «золото» упало ей на плечи. Как она была хороша! И как она сейчас была похожа на мать…
– А то и имею, – мрачно сказала я. – Ты влюбилась.
– Ну и что, Дашенька? – залепетала она. – Тебе-то что? Не бойся, я всегда буду с тобой.
– Ты что, забыла мамин пример? – удивилась я. – Не боишься, что ты такая же, как она?
– Не говори ерунды, сестренка. Несчастная любовь не может передаваться по наследству. Это все, – она почему-то улыбнулась, – зависит только от удачи…
И глаза ее мечтательно заблестели.
– Он тебя любит? – задала я прямой вопрос.
– Ты что? Что ты себе напридумывала? Иван – очень хороший человек. Между нами нет ничего, только музыка.
– Так… Значит, не любит, – зло подытожила я. – Ну, все, мы пропали.
Я не успела опомниться, как она, поджав от обиды губы, залепила мне пощечину. От неожиданности я заревела в голос. И только потом ощутила, как запылала щека. Разве она, моя старшая сестра, имела право поднимать на меня руку? Да, что я ревновала жутко. Она была моим единственным близким человечком. И я признавала: драматичность моих реплик берет начало именно от ревности. Разговаривая с сестрой в таком тоне, я проявляла самый настоящий эгоизм, вот и все. Да еще и дразнила ее. Неудивительно, что она сорвалась. Тогда я сама еще не понимала, насколько я была близка к истине… В ту ночь мы заснули вместе, прося друг у друга прощения.
О том, что Анька и руководитель Иван проводят вместе слишком много времени, заметили и другие. В Дальнем ничего не скроешь.
– У твоей сестры любовь? – спросила на ходу Ленка по дороге из школы.
– Откуда ты взяла? – попробовала отбиться я.
– Да все знают, – добавила Людка, шагавшая с другой стороны.
– У нее будет несчастная любовь – таково проклятие, – припечатала Ленка.
– Какое
