которые пассажиры покорно складывали у его ног, он начал:
- Вы едете в Москву?
Отец кивнул головой.
- Прекрасно. Передайте всем в Москве, что мы не бандиты, что это клевета, распространяемая большевиками. Вы знаете, что они нас предали? Отказались снабжать деньгами и амуницией. Теперь мы забираем то, что нам принадлежит по праву. Мы сокрушим дьявольскую силу предателей. Скажите это в Москве.
Его голос креп:
-Взгляните на наши отряды.
Ровные ряды всадников служили убедительным доказательством его слов. Они не двигались, но чувствовалось, что в любой момент они могут ринуться в атаку, круша все на своем пути.
Осмотрев скопившиеся у ног атамана ценности, Катерина снова напомнила:
- Нам пора.
-Прикажи вытащить пулеметы и погрузить их на тачанки.
В этот момент я поняла, что бойцы волокли по коридору нашего вагона – это был пулемет. Очевидно, они готовились к сопротивлению или неожиданной атаке.
Посмотрев на меня, атаман сказал:
- Благослови вас Бог. Езжайте с миром и не забывайте атамана Матвея, президента крестьянской республики.
Вот тут я хочу сказать несколько слов о моих родителях.
Семья отца была родом из украинского города Мелитополь, который находится недалеко от берегов Азовского моря. Там у моей бабушки было большое и богатое имение, дед Самуил Матусевич был промышленником и известным в городе филантропом. Поскольку в России евреям было сложно получить университетское образование, дедушка отправил своего сына учиться в Штутгарт. Отец провел в Германии несколько лет и вернулся с дипломом инженера. Самуил Матусевич владел чугунолитейным заводом, где работали местные молодые люди. Он был щедрым, справедливым, всегда выполнял, что обещал, и потому пользовался большим уважением. В имении у них служили несколько конюхов, среди них молодой украинец Матвей. Потом он поступил работать на дедушкин завод, увлекся политикой, вступил в партию анархистов. Когда началась революция, он создал собственную банду, которая напоминала хорошо организованный отряд, и начал грабить деревни, имения, поезда, делая все под предлогом справедливого распределения богатства. Говорили, что он раздавал награбленное беднякам, но это были только слухи. За эти годы ни он, ни его сообщники не совершили ничего против бабушки и дедушки. После окончания Гражданской войны банды и повстанческие движения были ликвидированы, и атаманы либо погибли, либо сбежали в Польшу.
Вошли наши попутчики, молча сели на свою полку, как будто стараясь не нарушать напряженного молчания, в которое погрузился вагон. Женщина сказала, не обращаясь ни к кому в особенности:
-Скоро мы поедем. Я видела, что эскадроны начали отходить, Катерина уже на лошади. Наверное, атаман будет скакать впереди, а она – замыкать.
-Что вы о ней слышали? – спросила мама.
-Немного. Она одна из его жен и самая жестокая. Храбрая, грубая и ему преданная.
-Это
