позже. Вечером. Тогда и поговорим.
Рыжая внешность англичанки из романов Агаты Кристи. При том что Олимпия совсем не рыжая. Худое лицо, широкий лоб, шея длинная, но не слишком. Подбородок не так уж скошен, но впечатление, что она британка, остается. Тяжелая пряжка ремня под расступившимися полами рубашки почему-то навела на мысли о Beatles. Эленор Ригби, нашедшая свое место, призвание, возможно, счастье на противоположном конце Европы. Она замужем, у нее взрослый сын. Афина, Зевс, Будда, Олимпия… Замужем.
Достается и Литере.
– Ты же знаешь, посторонние на репетиции мне мешают.
Литере хватает ума и самоуважения не спорить, даже не отвечать. Хотя, я уверен, она впервые слышит о таком требовании.
Да, Олимпия – котенок. Кто-то говорит, понты, я говорю, грозный котеночек, рык колибри. Ее игры и вызовы – декорации. Она сама убирает их. Когда надоедает играть. В эту игру. Но есть же игры, в которые она, как и все мы, играть никогда не перестает.
Мы выходим из зала под Баха. Ре-минор, я помню.
– Еще вам надо зайти к директору, – говорит Литера. Я усмехаюсь, еще… – Нет-нет, – смеется в ответ. – Там безопасно.
У нас с ней тоже игра. Та? Или какая другая? Не ясно.
Как не хотел он туда идти! Не хотел… Родители собирались провести время со своими друзьями, а что ему там делать? У этих друзей единственный ребенок – девчонка. Ей тоже пять лет, как и ему. Это значит куклы, медвежата, кроватки, домики, никаких машин, пистолетов и, естественно, футбола. С ней даже подраться не получится.
В первую же минуту знакомства, едва его и ее родители по очереди назвали имена своего единственного чада, она схватила его за руку и потащила к себе в комнату.
– Пойдите поиграйте, – мимоходом благословили родители.
«Наверняка, в прятки», – подумал с досадой. А во что еще? Она же девчонка.
Как только они остались одни за закрытой дверью, она обернулась к нему. Ее глаза вдруг распахнулись так широко, что кроме них уже ни на что невозможно было смотреть. Все так же держа его за руку, она с радостной широкой улыбкой заявила: – Пошли под кровать! – и первой нырнула под полог покрывала с оленями.
«Даже в прятки играть не умеет», – мелькнула мысль, но решительность девочки, ее уверенность, что мальчишка не откажется от приглашения, произвели на него впечатление. Затея показалась неожиданной, очень странной и потому страшно интересной. Он охотно, как был, в выходном костюме, полез за ней под ее большую, совсем не детскую кровать.
Под кроватью оказалось удивительно просторно. Удобно согнувшись на бок, она прислонилась спинкой к стене и нетерпеливо ждала в своей полутьме, пока он подползет к ней на коленях. Едва он устроился перед ней, так же склонившись на бок, как она кратко выпалила «давай», схватила его руку и потащила ее под свое короткое задравшееся платье. Он не успел
