батюшка! Когда я читал его жизнеописание и историю Дивеева, свидетелей начала которой еще много в живых (в обители я еще застал живыми и довольно бодрыми двух монахинь – современниц блаженного старца – мать Иермионию и мать Еванфию), я не мог все-таки себе представить всей силы чудес отца Серафима.
18
– Хочу теперь я показать вам, – сказала Елена Ивановна, – всю свою святыню, которая пока еще у меня хранится. Ведь вы знаете, чем был для моего покойного мужа отец Серафим. Батюшка очень его любил. Долго мой муж упрашивал отца Серафима позволить снять с него портрет, и только после неоднократных и долговременных настояний батюшка согласился. Вот этот-то первый его портрет я и хочу показать вам – он необыкновенный: иногда он сурово смотрит, а иногда улыбается, да так приветно… Вот сами увидите!
В молельной Елены Ивановны, над небольшим столиком, на стене я увидал этот портрет.
– Смотрите, смотрите: улыбается! Да еще как улыбается! Лицо, прямо обращенное к входящему, улыбалось такою улыбкой, что сердце светлело, глядя на эту улыбку – столько в ней благости, привета, теплоты неземной, доброты чисто ангельской. И улыбка эта не была застывшей улыбкой портрета: я видел перед собой живое лицо живого человека, видел, что лицо это все более оживлялось, точно расцветало…
Что-то упало к моим ногам и у ног остановилось.
Я вздрогнул от неожиданности… Смотрю, у моих ног лежит апельсин. Не придавая ему значения, я наклонился, чтобы поднять его и положить на стол, под изумительным портретом… Елена Ивановна меня порывисто остановила:
– Не кладите апельсин на стол – он ваш, его вам сам батюшка дает!
Как ни подготовлен я был к чудесам Дивеева, я взглянул недоумевающе на Елену Ивановну…
– Ваш он! – я вам говорю. Вам его батюшка дает. Берите и спрячьте: когда были именины игуменьи, матушки Марии, она мне его подарила. Несу я его домой, да думаю: кому мне его дать? И, как все у нас делается по благословению отца Серафима, я положила апельсин под его портрет, да и говорю: ты уже сам его отдай, кому захочешь. Надо же было вам приехать сюда за тысячу почти верст и чтобы в день батюшкина праздника этот апельсин со столика свалился к вашим ногам… как же он не ваш? Как же это не сам отец Серафим вам его дарит?!.
На этом, однако, не кончилась моя незабвенная встреча с дорогой Еленой Ивановной. Продолжая наш разговор с ней, я рассказал ей о сновидении моего знакомого, рассказал о своем сне перед своим отъездом в Саров, о том, какая была виденная мною во сне икона.
– Вы не помните, в ночь на какое число вы видели ваш сон?
– В ночь с 18 на 19 июля!
– Знаете вы, что это за день 19 июля?
– Нет, не знаю.
– Это канун дня рождения отца Серафима!.. Вы посмотрите только, под каким руководительством вы находитесь и как необыкновенно и знаменательно все с вами совершающееся.
