спалось ей в ночь легко,
Чтобы где-то далеко
Меня принц искал младой,
С ним бы конь был удалой.
Пела песни им в пути
С просьбами меня спасти,
И рассеивала б мрак,
Чтоб их твёрд был быстрый шаг.
Но найти б никто не смог
Юнной девушки чертог.
Мир не тот, и я не та,
И душа моя пуста.
Осмелев, Пар подошёл к ней сзади и присел рядом.
– Привет! – произнёс он и посмотрел ей в глаза. – Это было волшебно.
Девушка испугано уставилась на него. Она не ожидала увидеть здесь постороннего и не знала, что ей делать: то ли бежать в деревню, то ли нырнуть на дно Карбского моря, то ли броситься другу на шею. Только душить его при этом или обнимать – Юна пока не решила.
– Ну, привет, – ответила она ему.
– Ты знаешь: ветер, что внимал сейчас твоей песне, улетит далеко-далеко, побывает во многих городах и странах, пройдёт десятки и сотни тысяч километров, и только спустя два года и четыре месяца ранним-ранним утром он вернётся сюда – на это самое место, – юноша взял одну из прядей, спадающих ей на лоб, в свою ладонь и кончиками пальцев коснулся её щеки. – Я назову его ветром объединения душ. И я дарю его тебе!
Как по мановению волшебной палочки на несколько секунд на них обрушился сильный вихрь. Он вырвал всё стеснение и страх из сердца девушки, и волна спокойствия окатила её мысли. Она оглянулась в след убегающему ветру и прокричала:
– Я буду ждать! Где бы я ни была, что бы со мной не случилось – я выйду к тебе этим утром, через два года и четыре месяца, – она повернулась в сторону Пара. – Ну, смотри, если то утро окажется безветренным – я тебя хоть из-под земли достану, – они вместе засмеялись. – Ты следил за мной? Как нехорошо. И часто ты так?
– Ну, за сегодня – первый раз, – признался он. – А вообще, я видел кого-то на море в ночь, когда вернулся из университета. И, конечно, это была ты.
– Да, я, – скромно опустила глаза Юна. – Я тогда очень испугалась, что меня кто-то увидит, ведь для меня это… – она заколебалась.
– Что? – спросил её Пар.
Она посмотрела на друга, пытаясь прочесть по его лицу, можно ли ему открыться. Он казался ей слишком близким, ему хотелось рассказать всё на свете. И именно от этого её предостерегала мать. Но в эту ночь ветер объединения душ стирал границы. Стирался страх, стиралось недоверие, стиралась линия дружбы между двумя сердцами. И Юна открылась ему.
Она рассказала, как, приходя на пустынный пляж, садилась на остывшие за вечер камни и смотрела далеко-далеко, за горизонт. Рассказала, как ей казалось, что там, за линией пересечения двух первородных стихий есть иной, лучший мир. Мир, где её жизнь была бы столь же прекрасной и столь же счастливой, как в те минуты, в которые она ждала на пляже пришествия ночи, когда ветер развивал её волосы, а тьма гладила её щёки, когда
