смысле, что ей чего-то стоит бояться, я просто… – он замолк на полуслове, понимая, как глупо сейчас выглядит. Переведя дыхание и собравшись с мыслями, он произнёс: – Я прошу у Вас руки Вашей дочери.
С этими словами он разомкнул сжатые в кулак руки, и перед хозяйками предстала маленькая коробочка. Пар открыл её и достал тонкое кольцо, повторяющее форму волны. Именно его он искал по всему городу четыре дня, стараясь угодить вкусам любимой. Наставшая пауза поглотила собою всё: время, пространство, звуки, движение. Сколько она продлилась – не мог сказать никто, но юноша решил прервать тишину.
– Как-то неловко получилось. Я готовил длинную красивую речь с метафорами и олицетворениями – Вам обязательно должно было понравиться. Но на деле всё вышло иначе, как это, в общем-то, обычно и бывает. Но ни это важно, а то, что я люблю Юну. И это превыше любых слов.
Он ожидал любой реакции от Соланы: упрёки, нравоучения, холодное спокойствие. Он даже в глубине души надеялся увидеть радость на её лице и почувствовать на своей шее объятия растроганной женщины, но то, что произошло далее, он никак не мог предсказать. Солана задрожала всем телом, но не от холода, а от нахлынувшего вдруг ужаса. Из глаз её потекли слёзы, но они не имели ничего общего со слезам радости или горя – так плачет маленький ребёнок, которого только что очень больно избили. Долго её пытались утешить Пар и Юна, опешившие от такой реакции и не знающие, что делать, но всё было без толку – пока женщина не выплакала всё наболевшее, и её глаза не стали красными от солёных слёз, тишина не приходила в стены этого дома. Успокоившись, Солана подняла глаза на недоумевающих молодых людей и попыталась объясниться:
– Ради бога, простите меня! Простите, что разревелась тут перед вами, простите, что всячески мешала вам и вставляла палки в колёса, простите, что не верила в ваши чувства, а даже если в глубине и верила – заставляла отрицать их. Но поверьте: так было надо. Это необходимо! Ведь вы всё равно не будите вместе…
– Но почему? – перебила её Юна. – Почему? Мама, ведь…
– Дочь моя, да что ты обо мне знаешь? Знаешь ли ты моё прошлое, знаешь ли, через что мне пришлось пройти? – диким голосом прокричала Солана. Но потом она резко успокоилась, потухла, словно прогоревшая спичка и выдавила из себя чуть слышно: – И тебе придётся пройти…
Глава 2. История Соланы.
– Я мало что помню. Я не помню своих родителей, отчего дома, родных лиц – ничего! Я не помню ни одной секунды из своего детства, как будто меня не существовало до того злополучного дня. Бывают отдельные вспышки в моих снах: то ли люди, то ли события, но в момент пробуждения всё тут же забывается. Остаются только ощущения чего-то тёплого, близкого, чего-то «своего», растворившегося в глубинах моей искалеченной памяти в первых лучах рассвета. Может быть – это маленькие льдинки прошлого всплывают на поверхности океана моего беспамятства. А может быть это лишь плод моего больного воображения, мечтающего о прошлом, которого
